– Сплетни – мой хлеб, – скромно заметил Финнеган.
– Возможно, они будут иметь значение, когда будет установлена причина смерти Паттерсона. Пока мы считаем это смертью при невыясненных обстоятельствах
14 июня 1887 года, вторник
Хотите узнать здешние тайны?
На следующее утро, войдя во флигель, примыкающий к одному из корпусов больницы Святого Варфоломея, инспектор Найт и Джек Финнеган прошли по длинному темноватому коридору и свернули под низкую арку, ведущую в химическую лабораторию. Они оказались в помещении, по стенам которого почти до самого потолка высились стеллажи, заставленные бесчисленными бутылями, пузырьками и пробирками. Среди них попадались прозрачные сосуды, где в спирту плавало нечто, чего совсем не хотелось бы рассматривать вблизи. На одном из массивных, в пятнах, столов громоздилась причудливая композиция из колб, трубочек, реторт и газовых горелок; там что-то непрерывно булькало и переливалось, временами выпуская струйки пара. Найт с Финнеганом опасливо обогнули этот неспокойный стеклянный лабиринт.
За письменным столом возле книжного шкафа они обнаружили высокого худого человека примерно одного с ними возраста, с всклокоченными светлыми волосами, в рабочем халате, прожженном в нескольких местах кислотой. Звали его Томас Гаррет, он заведовал химической лабораторией; Скотланд-Ярд часто обращался к нему, как к своему внештатному эксперту, за что тот сам себя прозвал «придворным химиком».
Рядом с ним сидел мужчина лет пятидесяти – маленький, кругленький, аккуратный, с румяным добродушным лицом. Столь приятная внешность создавала впечатление, что ее обладатель должен заниматься в жизни чем-то чистым, красивым и радостным – разводить орхидеи, например, или продавать воздушные шарики. Невозможно было представить, что на самом деле этот симпатичный человек вскрывает трупы – а так оно и было, поскольку доктор Сэмюэл Финдли был патологоанатомом. Он руководил всеми дивизионными врачами Скотланд-Ярда.
Найт представил обоим своего спутника и обратился к химику:
– Я получил вашу записку. Доктор Паттерсон умер от отравления?
– Да, – кивнул Гаррет. – Был использован очень сильный яд – стрихнин.
– Которым крыс травят? – вмешался Финнеган.
Инспектор незаметно наступил ему на ногу и спросил:
– Применяется ли стрихнин в медицине?
– Не сам стрихнин, а его соль – нитрат стрихнина, – уточнил Гаррет. – Именно его я обнаружил в кофе, который выпил Паттерсон. Да, его применяют как тонизирующее средство при некоторых нарушениях здоровья.
– Как выглядит нитрат стрихнина?
– Это маленькие бесцветные кристаллы, похожие на стеклянные иголочки, длиной меньше четверти дюйма. Они легко растворяются в кипятке, так что свежесваренный кофе – подходящая среда. Хорошо, что вы уберегли чашку – остатков кофе оказалось достаточно, чтобы произвести анализ.
– Я не ожидал результата так быстро, – удивился инспектор.
– Когда знаешь, что искать, не тратишь время на лишние телодвижения.
– Вот как? Вас что-то натолкнуло на вполне определенные поиски?
– Мне подсказали: доктор Хилл зашел вчера вечером и посоветовал проверить кофе на наличие стрихнина.
– Доктор Хилл…
– Да, он снова приходил – полчаса назад.
– Я как раз закончил делать вскрытие, – подтвердил Финдли. – Хилл описал свои наблюдения последних минут жизни бедняги. Это подтверждает выводы Гаррета и мои: Паттерсон умер от отравления стрихнином, добавленным в кофе.
– Доктор, вы могли бы сказать, как именно действует стрихнин? – попросил Найт.
– Он поражает нервы, управляющие мышцами. При попадании в организм через рот, то есть при проглатывании, первые симптомы появляются примерно через пятнадцать минут: крайне болезненные судороги, затруднение дыхания и краткая его остановка. Это длится около минуты, затем мышцы расслабляются и дыхание восстанавливается – до следующего припадка. Далее припадки становятся более продолжительными, а интервалы между ними сокращаются. После нескольких таких припадков наступает паралич центральной нервной системы и смерть.
– Кошмар! – содрогнулся репортер.
– Доктор Финдли, если человек глотает большую дозу, как скоро может наступить смерть? – спросил инспектор.
– Даже при маленькой дозе до летального исхода может пройти всего лишь полчаса – минут сорок, редко – час-полтора. Стрихнин чрезвычайно ядовит.
– Судя по тому количеству, что я обнаружил, доза была огромной, – добавил Гаррет. – Хватило бы и половины чашки.