Инспектор понимающе кивнул и неожиданно спросил:
– Почему вы распорядились вызвать коронера?
Врач растерялся – но лишь на секунду – и ответил:
– Внезапная смерть от неясных причин.
– Это редкость в вашей работе?
– Не часто, но случается.
– Вы были с доктором Паттерсоном в его последние минуты. Вы заметили что-то странное?
– У него были судороги и приступы удушья, – неохотно ответил хирург. – Чем они были вызваны – сказать не берусь.
– Может быть, что-то вам показалось подозрительным? – настаивал инспектор.
– Ничего! – огрызнулся Хилл и добавил с сарказмом: – Простите великодушно, если напрасно потревожил!
– Напрасно или нет – этого мы пока не знаем, – спокойно сказал Найт. – У вас есть какие-либо предположения о причине смерти вашего коллеги?
– У меня нет предположений. Знаю лишь, что это внезапная смерть.
– То есть доктор Паттерсон ничем не болел?
– Он был совершенно здоров, в расцвете сил – ему всего лишь тридцать два. – Раздражение в голосе врача сменилось сожалением. – Когда я прибежал, у него уже началась агония, помочь было нельзя. Он скончался у меня на руках буквально через пару минут.
– Когда именно это случилось, вы помните?
– Да. Мы всегда фиксируем время смерти – так положено. Я запомнил автоматически: двенадцать двадцать пять.
Найт сделал пометку в своем блокноте и заметил небрежно:
– Странно: кофе разлит, а чашка стоит ровно в центре блюдца. Вряд ли ее поставил туда сам доктор Паттерсон.
Хилл помедлил, прежде чем ответить:
– Это я сделал. Наверное, машинально.
Инспектор попросил чистый пузырек и, получив, аккуратно перелил в него остатки кофе из чашки. При этом он отметил, как напряженно наблюдает за ним врач.
– Что ж, подождем, пока не станет ясна причина смерти доктора Паттерсона, – сказал Найт, опуская пузырек в карман.
– Я вам больше не нужен? – спросил доктор Хилл.
– Только по такому вопросу: я хотел бы, чтобы тело осмотрел наш эксперт. Это возможно сделать здесь, в больнице?
– Конечно. Если хотите, я договорюсь.
– Буду вам признателен. Пожалуйста, закройте дверь на ключ, после того как унесут тело.
– Да, разумеется, – сдерживая нетерпение, пообещал врач и шагнул к выходу. – Если понадоблюсь – я почти всегда здесь.
Выйдя в коридор, инспектор Найт поискал глазами своего спутника – тот разговаривал с двумя медсестрами. Лицо Джека Финнегана выражало крайнюю степень участия, в голосе звучали мягкие, доверительные интонации, а жесты были сдержанными и плавными. Репортер не отвлекался, чтобы записывать, но смотрел своим собеседницам прямо в глаза и время от времени понимающе кивал головой и вставлял короткие сочувственные реплики. «Работает профессионально», – не мог не отметить инспектор и направился в приемный покой.
Светловолосая медсестра, ободряюще улыбаясь, объясняла женщине с забинтованной рукой, где находится аптечный киоск. На ее миловидном лице не читалось ни тени недавних переживаний – оно выражало спокойную уверенность и приветливость, словно сестра разговаривала не с пациенткой, а с соседкой, заглянувшей за рецептом домашнего пирога. Инспектор дождался, когда женщина ушла, приблизился к конторке и только тогда заметил, что веки у медсестры покраснели и припухли.
– Вы прекрасно держитесь, мисс Барлоу, – похвалил он.
Та пожала плечами:
– А как же иначе? Нельзя показывать больным, что мы чем-то встревожены. Это может их испугать. А я первая, кого они видят, когда приходят в наше отделение.
– Да, верно.
– Вы хотите еще что-нибудь уточнить? По-моему, я уже рассказала все, что знала.
– Скажите: вы записываете адреса пациентов?
– Обязательно. Потом я помогаю врачам заполнять лечебные карточки.
– Тогда у меня личный вопрос: доктор Паттерсон принял сегодня пациента по фамилии Кроуфорд. Мне хотелось бы понять, тот ли это человек, которого я знаю.
Сестра Барлоу раскрыла лежавший на столешнице конторки журнал в тканевой обложке, страницы которого были исписаны ее ровным ученическим почерком, и прочла:
– Уильям Генри Кроуфорд, Гросвенор-стрит.
– Да, это он, – кивнул Найт.
– Можете не беспокоиться за своего знакомого, – улыбнулась девушка, – это был легкий случай. Доктору Паттерсону не понадобилось и двух минут, чтобы… – Ее лицо вдруг омрачилось, губы задрожали: – На двенадцать был записан еще один пациент, на осмотр после операции. Но он почему-то не явился… Боже мой! Если бы он пришел, то и я зашла бы к доктору Паттерсону раньше и тогда мы, может быть, успели бы ему помочь! Какая трагедия! Ведь он совсем молодой! У него осталась жена… вернее, теперь уже вдова…