— Спасибо, мам. И спасибо, что позволила мне вмешаться в твои планы на отпуск. Ты выгнала Алессо? — спросила я.
— Я люблю, когда ты здесь в любое время. И даже если ты расстроена. — Она улыбнулась. — И с Алессо все будет в порядке. Он любит тебя. Я думаю, на самом деле он почувствовал облегчение, когда я сказала ему, что мы собираемся провести весь день в спа-салоне. Его семья в гостях, и всякий раз, когда они рядом, ему приходится переводить для меня. Они говорят так быстро, что я ничего не понимаю.
— Знаешь, ты могла бы выучить его язык.
— Глупость какая. — Она махнула рукой в воздухе, отмахиваясь от этой идеи. — Как долго ты здесь пробудешь?
— До Нового года. Мне нужно вернуться за несколько дней до того, как снова начнутся занятия в школе, чтобы подготовиться.
— Превосходно! Я хочу отправиться на экскурсию по озеру, чтобы увидеть рождественские огни, но Алессо боится лодок. Ты можешь поехать со мной.
— Звучит замечательно, — сказала я.
Круиз по побережью озера Комо будет холодным, но полюбоваться великолепными, заснеженными итальянскими зданиями, украшенными сверкающими рождественскими гирляндами, стоило того, чтобы побороть холод.
— Я скучала по тебе, дорогая, — сказала она. — Мы собираемся спланировать поездку в Монтану. Мне нужно посмотреть, из-за чего весь сыр-бор.
— Я тоже скучала по тебе. Приезжайте в любое время до лета.
Я не стала вдаваться в подробности своего запроса о сроках. Вместо этого я расслабилась на своем месте и закрыла глаза. Пока один мастер делал мне маникюр, другой начал делать уход за лицом.
Если я решу уехать из Прескотта этим летом, озеро Комо, Италия, быстро поднимется в моем списке потенциальных новых родных городов.
Ник
К черту личное пространство.
Я пытался уважать желания Эмми и дать ей время наедине с собой, но больше не могу. Теперь, когда она вернулась из того места, куда ездила на каникулы, ее личное пространство было практически уничтожено.
Прошло больше месяца с тех пор, как я видел ее в последний раз, и, хотя я поддерживал связь, отправлять текстовые сообщения каждый день было не то же самое, что смотреть на ее красивое лицо.
Мне нужно было прикоснуться к ней. Чувствовать запах кокоса в ее волосах. Заглянуть в ее глаза.
Так что, к черту личное пространство. Я сменил тактику.
Я сильно подталкивал ее в Вегасе своими смелостями и вызовами. И поскольку тогда у меня были гораздо лучшие результаты, я попробую ту же тактику сейчас.
Подняв кулак, я постучал в ее входную дверь.
Я наблюдал, как она шла ко мне через одно из пяти прямоугольных окон, заполнявших входную дверь, и закатила глаза, когда поняла, что это я.
Господи, мне нравилось, как она закатывает глаза.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
Я не ответил. Я просто наклонился, чтобы поднять сумки, лежащие у моих ног, и протиснулся мимо нее в дом, направляясь прямо на кухню.
— Ник! — позвала она, но я снова проигнорировал ее. Я разложил продукты на островке, пока она хмуро смотрела на меня из дверного проема кухни. Мои зубы сжались вместе, и я подавил проклятие. Она похудела, и под глазами у нее были темно-фиолетовые круги.
— Давай, Эмми. Мы готовим ужин. Судя по всему, тебе не помешала бы приличная еда.
— Что, черт возьми, это значит?
— Это значит, что ты выглядишь дерьмово. Когда ты в последний раз ела? Одежда висит на тебе. — Черное платье, в котором она была, больше походило на прямоугольную сумку, чем на приталенное платье. Хотя ее ноги все еще выглядели потрясающе сексуально в этих туфлях на высоком каблуке.
Ее глаза расширились, а рот приоткрылся.
— Что прости? Оскорбляя меня, ты не делаешь себе никаких одолжений.
— Эмми, даже измученная и несчастная, ты самая красивая женщина в мире, так что не психуй. А теперь иди сюда, чтобы мы могли начать готовить.
Ее лицо вспыхнуло, и я отвернулся, чтобы начать распаковывать продукты, улыбаясь про себя.
Я дал ей несколько мгновений, а затем приказал:
— Эмми. Иди сюда. Найди разделочную доску и нож.
— Ты же не оставишь меня в покое, не так ли?
Я развернулся, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.
— Абсолютно, блять, нет.
— О, ради всего святого… — пробормотала она и потопала на кухню.
— Сковородку тоже достань. И большую деревянную ложку.
Она открывала шкаф за шкафом, чтобы достать то, что я просил. В каждом были кофейные кружки. У нее, должно быть, припрятана сотня.
— Что ты готовишь? — спросила она.
— Фахитос, — сказал я. — И готовишь их ты.
— Я полагаю, ты будешь помогать мне?
Я улыбнулся.
Ее глаза переместились на мой рот, и у нее перехватило дыхание. Я производил на нее такое же впечатление, как и она на меня. Мне просто нужно было заставить ее признать это, чтобы мы могли двигаться вперед.
Пять минут спустя она была у кухонного острова, пытаясь нарезать зеленый болгарский перец.
Черт возьми, она была плоха в этом.
— У тебя отлично получается.
Ее ломтики были в шесть раз шире, совсем не похоже на тот пример, который я ей показывал. Мало того, что кусочки были неровными, так еще и на их нарезку ушла целая вечность. Если бы я не вмешался, чтобы помочь, мы бы не поели до полуночи.
— Я пока порежу это, — сказал я, потянувшись за луковицей. Я хотел подразнить ее, но решил приберечь это для другого дня, когда мы будем в лучших отношениях.
Когда она, наконец, покончила с одним перцем, я нарезал остальные три, лук и курицу.
— Далее специи. Посыпь мясо и овощи по чайной ложке каждое, — сказал я, протягивая ей три маленькие баночки.
Закончив свою работу, она запрыгнула на стойку, чтобы выпить бокал вина, который я ей протянул.
Я глубоко вздохнул и собрал всю свою силу воли, чтобы удержаться от того, чтобы не проникнуть в пространство между ее ног и не завладеть ее ртом. Когда-нибудь она снова будет моей. Будет прямо здесь, на кухне, в этой самой позе, стонать мое имя.
— Где ты научился готовить? — спросила она.
— В основном сам экспериментировал. После смерти мамы папа пытался готовить для нас с братом, но его еда была дерьмовой. Через какое-то время он сдался и просто начал водить нас в «Макдоналдс» или «Тако Белл». Мне надоело есть фастфуд, поэтому я начал возиться на кухне. Сначала у меня это плохо получалось, но потом я освоился.
— Мне жаль.
— Не стоит. Если не считать того, что мамы там не было, мне это нравилось. — Я подошел к холодильнику и взял одну из принесенных мной бутылку пива. — Куда ты ездила?
— Решила навестить маму в последнюю минуту, — сказала она. — Подожди. Как ты узнал, что я уезжала?
— Я зашел, чтобы вручить тебе рождественский подарок, и увидел, что тебя нет. Я пару раз проверял дом, пока тебя не было.
— О. Тебе не нужно было этого делать, но спасибо. Ты действительно купил мне рождественский подарок? — спросила она.
— Разве не принято покупать своей жене подарок? Значит ли это, что ты мне ничего не купила? — Я изобразил удивление.
— Ты совсем не смешной.
Я улыбнулся.
— Ты говоришь это сейчас, но просто подожди, пока не получишь мой подарок.
Я купил ей кофейную кружку для ее коллекции. Я подумал, что это было забавно, и надеялся, что ей тоже понравится. Но теперь, увидев внутренности ее кухонных шкафчиков, я забеспокоился, что у нее уже могла быть такая.
— Я думал, ты говорила, что твоя мама живет в Италии. Это туда ты ездила?
— Именно там она и живет. И да, они живут в Милане, но обычно проводят каникулы на курорте на озере Комо. Я провела там пару недель с ней и Алессо.
— Я рад, что ты смогла навестить ее.
— Я тоже. А ты чем занимался?
— Ничем особенным. Взял несколько выходных на работе. Потратил некоторое время на колку дров. Почитал книгу.
— Ты никуда не ходил на Рождество? — спросила она.