Гомон толпы стих.
«Ну вот. Как и ожидалось. Желающих бороться за права пришельцев много, умирать – мало», – удовлетворенно подумал Павел. Но стерва с мегафоном в руках не сдавалась.
– Вы вообще кто?! Как мы можем разговаривать с громадным боевым роботом? Если вы хотите подавить нас своей напускной воинственностью, то сразу скажу – из этого ничего не выйдет! Мы не боимся!
– Мы не боимся! – робко поддержала толпа свою предводительницу.
– Секунду, – Павел открыл люк и вылез наружу. Потом он забрался на бетонный блок и представился, – меня зовут Павел Хоманцев, Корпус Обороны Земли. Командующий Заставой.
– Ааа, полковник! – было заметно, что хиппи его знала, – давно же мы добиваемся с вами аудиенции!
– Впервые про это слышу. И потом я боевой офицер, а не пресс-секретарь. Я аудиенции не даю и конференции не провожу.
– Мы все про вас знаем! Вы были первым, кто начал стрелять в наших гостей! – рыжая мегера бросила Павлу в лицо обвинение.
Тот на пару секунд задохнулся от возмущения. Потом взял себя в руки и ответил ледяным тоном:
– Мы начали стрелять после того, как был уничтожен ракетный дивизион. И отдельный полк МКП. Также пришельцами был атакован Уссурийск.
– Но это могла быть нелепая случайность…
– Случайность?! – Павел взревел так, что легко заглушил мегафон, – гибель десятков тысяч человек в результате направленной агрессии это случайность?!
Пользуясь тем, что митингующие замолчали, Павел по коммуникатору отдал приказ бойцам первого взвода возвращаться на базу. Воевать тут им было не с кем.
– Повторяю, там, – полковник махнул рукой за спину, – опасно! Очень опасно! Я не уверен, что даже здесь вы не столкнетесь с пришельцами, поэтому…
– То есть вы не можете обеспечить нам безопасность?! – продолжила заниматься софистикой хиппи.
– Конечно могу, – широко и зло улыбнулся полковник, – сопроводив вас да Владивостока.
– Мы никуда не пойдем, пока не узнаем, что на самом деле происходит! Если надо будет – мы разобьем здесь палаточный лагерь…
– Не разобьете, – отрезал Павел.
– Почему?! Мы представители официально зарегистрированных общественных организаций! Мы имеем знать, что на самом деле происходит за барьерами и колючим забором…
Павел демонстративно посмотрел налево. Потом направо. Никаких заборов из колючей проволоки до самого горизонта не наблюдалось. В нем не было необходимости – местные, успевшие сбежать из Уссурийска и окрестных сел и городков, разнесли жуткие слухи по всему краю. И желающих пройтись по зоне самоубийц не находилось. Ну до этого момента.
Девушка с мегафоном осеклась, поняв, что сморозила глупость. Но тут же уверенно продолжила:
– У нас и разрешение есть на проверку, инициированную депутатами областной думы!
Павел хотел бы ответить, что он областной думе не подчиняется. И если уж совсем детально разбираться, то офицерам Корпуса и Генеральный Штаб не указ. Советоваться, планировать совместные операции, обмениваться информацией – да ради бога. А вот отдать прямой приказ Генштаб полковнику Хоманцеву уже не мог. Точнее мог, но полковник имел полное право его проигнорировать.
Как он и предполагал, активисты прикатили не просто так глотки рвать. Чуть поодаль от толпы митингующих стояла пара съемочных бригад, а над головой стрекотали репортерские дроны. К мысли о том, что часть территории страны вдруг вышла из-под ее юрисдикции общественность еще не привыкла. И Ромин просил, чтобы Павел эту закавыку юридическую поменьше афишировал.
– Хорошо, давайте посмотрим на ваши разрешения, – Павел спустился с блока. Ни о какой возможности о предоставлении доступа в охраняемую зону в переговорах с активистами и речи быть не могло. Павел собирался с умным видом посмотреть на бумажки, сказать, что это очень серьезно и что ему необходимо обсудить эту проблему с высшим руководством Корпуса. Снизить накал противостояния и отправить активистов восвояси. При этом проявив необходимую для медиапространства чуткость и понимание.
– Ааа… эээ… – немного стушевалась лидер митинга, – у нас в автобусе…
– Ведите, – коротко отрезал Павел, думая о том, что никаких документов может вообще не быть и ему просто пудрят мозги с целью пиара.
Девушке в оранжевом платье помог слезть с крыши автобуса какой-то крепкий парень и они все вместе направились к большому трейлеру, разукрашенному пацификами, белыми голубями, зелеными ветвями и тому подобной миролюбивой мишурой. Когда его дверь открылась Павел отметил про себя, что борцы за дружбу с пришельцами недурно устроились – интерьер трейлера напоминал неплохую двухкомнатную квартирку к которой приложил руку талантливый дизайнер.