– Что с противником, лейтенант?
– По расчетам уже должны быть на подходе.
– Визуальный контакт?
– Отсутствует. Противник зашел в дымовую завесу. Но не показывается.
– Вот черт! Это плохо, значат копят силы. Никому не расслабляться – стоим, ждем!
Адреналин заставлял кровь стучать в висках и требовать немедленного действия. Желательно какого-нибудь жутко разрушительного. Полковник ворочал корпус МКП вправо и влево, беря на прицел причудливо извивающиеся завитки дыма.
– Отходят, – Уваров отправил видео с дронов полковнику. Из-за дальнего от Заставы края дымовой завесы показались силуэты пришельцев.
– Гром-один! – вызвал Павел артиллеристов, – огонь не открывать! Пусть уходят.
Истреблением вертушек они займутся в следующий раз. Сейчас важнее разорвать огневой контакт, не провоцировать пришельцев и как можно быстрее заняться спасением угодивших в ловушку МКП. Шансы, что пилоты еще живы малы, но они есть! Да и с точки зрения логики, размен трех «Мухтаров» на несколько десятков вертушек невыгоден. Потому что для пришельцев это не потери, а пшик. А для роты это пятнадцать процентов ударной мощи!
Вроде бы все Павел учел, все предусмотрел. Кроме одного – вертушкам и подтянувшимся к ним топтунам не требовался сон. И перерывы на обед и ужин тоже. Пришельцы кружили вокруг Заставы, как стая голодных волков, вокруг лесной избушки, где укрылся одинокий охотник с последним патроном. И подходить ближе не подходят, но и рыщут в опасной близости.
– Четвертый взвод, занимайте оборону восточной стены, – за прошедшие два часа Павлу уже седьмой раз приходилось перетасовывать оборонительные порядки Заставы. Пришельцы имитировали начало атаки, но как только часовые спешно перебрасывали силы для отражения удара, они вновь отходили от Заставы.
– Товарищ полковник, Владивосток на связи, – голос Уварова звучал так, будто он уже третьи сутки не спит. Напряжение последних часов выматывало посильнее, чем бессонные ночи.
– Хоманцев, что у вас? Зачем пришельцы вокруг вас хоровод затеяли? – взволнованно спросил Ромин.
– Точно не уверен. Но вы вынуждены были бросить три «Мухтара» и я предполагаю, что пришельцы мешают нам осуществить эвакуацию.
– Мерзкая ситуация. Вы уверены, что они не пойдут на штурм?
– Если бы я был в этом уверен, давно бы людей в казармы отпустил. Устали все уже как лошади после пашни. И сменить некем.
– Я пытаюсь договориться с командованием округа, чтобы если начнется штурм, они вас поддержали. Но… дело такое, полковник, у них чуть ли не официальный приказ – ни шагу вперед! Пока насыщенность войск не достигнет такого уровня, что мы под каждое деревце сможем по одному МКП поставить.
– Это понятно.
– Но есть и хорошие новости, четыре дивизиона тяжелых РСЗО стоят на боевой тревоге. Если начнется штурм, то подключай их. Перевожу их под твое начало для огневой поддержки. На шесть часов эти стволы полностью твои.
– Спасибо! Думаю, шесть часов нам за глаза!
Оптимизм Павлу через шесть часов пришлось поумерить. И вызвать генерала, попросить поставить на дежурство другие дивизионы и отправить половину своих людей спать. Катавасию ложными наскоками и быстрыми отступлениями пришельцы продолжали почти сутки. Ночью в командном центре Павел собрал всех командиров взводов с вопросом в лоб – что будем делать дальше?
– Подготовиться, нанести артиллерийский удар и выдвигаться к пролому, – Швецов был решительно настроен на то, чтобы любыми способами попытаться вытащить из беды ребят.
Малой с Березовым предпочли промолчать. С одной стороны, спасательную операцию надо проводить без вопросов, с другой – в ней однозначно погибнет больше трех пилотов. Вокруг Заставы крутилось уже более трех сотен вертушек, и бог его знает сколько топтунов. Ну а то, что по местности рядом с провалом уже пристрелялись подземки, было кристально понятно для всех собравшихся.
– Без огромных потерь мы не пробьемся. Я даже больше скажу – аналитики Марины выдали прогноз, что с вероятности в девяносто три процента вообще ни один МКП до точки не дойдет.