- Что это означает? – нахмурился Филип.
- Лишь то, что часы вернуть невозможно. А если проблема действительно в ошибке, которую ты сам создал в артефакте, стараясь усилить его, то он продолжает высасывать из тебя силы.
- Все равно не понимаю.
- Что ж, мальчик мой, скажу тогда просто, но жестоко. Если ты не найдешь способ вырваться из этого дня, то тебя ждет долгая и мучительная смерть. Силы будут уходить постепенно, но неотвратимо. Но самое ужасное будет то, что когда ты будешь понимать, что уже на грани – придется снова и снова встречать новый день, ведь с новым рассветом, появиться и новая доля силы. Цикл будет восстановлен, а тебе придется заново умирать каждую ночь.
- Но разве можно умереть дважды? – верить в то, что они могут говорить об этом серьезно, не хотелось.
- Боюсь, у тебя будет возможность проверить это на собственном опыте, - взгляд мастера был тяжелым.
- Если я не смогу найти выход, то просто однажды захочу умереть по-настоящему. И тогда цикл не сможет начаться.
- Ошибаешься, мой мальчик – магия сохраняется в теле еще девять дней. А это означает, что ты снова проснешься утром, какую бы ужасную смерть не выбрал для себя.
Слова артефактора пугали, и мужчина поднялся на ноги, собираясь уйти.
- Этого просто не может быть, - помотал он головой. – Не может человек быть бессмертным настолько.
- В твоем случае речь не идет о бессмертии. Скорее о гране между жизнью и смертью, - мастер Жако тоже поднялся.
- Простите, мастер, но не думаю, что вы понимаете, о чем говорите. Это невозможно! – крикнув это, Филип выскочил из мастерской.
День 184
В жизни возможно все. Филип уже успел удостовериться в этом на личном опыте. Он даже стал смотреть на ситуацию, невольным пленником которой стал, как на возможность. Большую часть времени он по-прежнему выделял для Луизы, но в некоторые дни, устав от рутины, отправлялся путешествовать и исследовать округу. Иногда гулял, исследую отдаленные уголки городка, порой брал коня и отравлялся подальше, в села. В какой-то момент его охватил азарт, и несколько недель к ряду часовщик искал тот предел, куда может выбраться за отведенный ему срок. Оказалось, что расстояние не такое уж и большое – всего несколько сотен километров. Да и то, если кони были резвыми и скакали на пределе возможностей.
Живой ум подсказал интересный выход из временной петли – просто перейти условный рубеж и не спать сутки. Так было несколько раз, но, как только Филип закрывал глаза, все начиналось заново.
Если бы каким-то чудом дю Солей все же смог вести дневник, то ему бы позавидовал бы даже Дориан Грей – настолько насыщенным был каждый день. Но плотские утехи и запретные сладости не интересовали мужчину, так что он очень быстро пресытился, испробовав все по разу. Тем более, что мастер оказался прав – его тело исцелялось каждый раз, что бы с ним не происходило. Несколько раз во время путешествий он падал с коня и сильно повреждал то руки, то ноги, но даже воя от боли и теряя сознание, просыпался в постели дома. Целый и невредимый.
Изучать артефакты тоже со временем наскучило, ведь ни одну работу он не мог довести до конца, а все простые уже давно знал на память.
День …
Он ненавидел каждого, кто хоть раз встречался ему на пути. Мерзкого мальчишку, что никак не мог угомониться. Сварливых соседей, что выставляли личную жизнь на общее обозрение. Скупых усатых мужланов, которые не понимали элементарных вещей и тупых женщин, не знающих, чего хотят от жизни.
Филип чувствовал, как с каждым прожитым днем в нем погибает все то доброе и чистое, что когда-то было, оставляя по себе лишь всепоглощающую злобу и ненависть. Более того, просыпаясь каждое утро он замечал, как стареют его руки и ноги, а кожа становиться все тоньше. Будто вместо нее тело было покрыто тончайшим пергаментом. Мужчина даже чувствовал, как на ощупь изменяется его лицо – нос заостряется, а глаза впадаю глубже в череп.