— Клавдия Леонтьевна, а вам не надоело постоянно экономить вычислительные мощности? Часовые давно находятся в войне с Партией, просто эта война ещё не объявлена. Мы справимся.
— Мэлс, ты всегда был особенным мальчиком, — уже совсем по-другому, лишь с лёгким переживанием в голосе, произнесла нейрокомендант. — Надеюсь, ты как всегда знаешь, что делаешь.
— Знаю, Клавдия Леонтьевна, — захрустел я пальцами. — Знаю.
Не то чтобы это было прямо необходимо, скорее, привычка. Жребий брошен, маски сорваны. Пусть пока ещё политическая, но война объявлена. И мне, как Первому Часовому, неплохо бы к этой войне подготовиться.
— Клавдия Леонтьевна, если не затруднит, можно подать к входу какую-нибудь машинку? Мне на пару часов нужно съездить домой.
— Сейчас сделаю, — немного растерянно, но не атакуя глупыми вопросами вроде «зачем» и «почему», ответила нейрокомендант.
Однако я ещё не закончил нарезать задачи.
— А тебе, пока я отсутствую, будет персональное задание.
— Какое?
— У тебя же есть выход в общемировую сеть?
— Ну разумеется. Протокол «железный занавес» на Часовых не распространяется, — и уже с готовностью произнесла: — Что от меня нужно?
— Необходимо найти на Западе открытые аукционы, зарегистрироваться на них под официальным именем «Часовые» и, когда я приеду, выставить на торги пару лотов.
— Сумрак! Ты что задумал? — теперь в её голосе звучал откровенный испуг и абсолютное непонимание.
— Официально? Решил продать несколько своих безделушек, чтобы заработать для Часовых немного денег и вычислительных мощностей.
Но Клавдия Леонтьевна сразу почувствовала в моих словах скрытый смысл.
— А неофициально?
— А неофициально: приготовься, мы будем бить больно!
Некоторое время спустя…
Я быстро добрался до дома на Котельнической набережной, и тут же обратно, чтобы выполнить своё обещание и доставить наградные часы Сумрака.
Да, я взял всего три коробочки, которые на первый взгляд показались мне самыми дорогими. Они были украшены золотом и бриллиантами, а на задней крышке была выгравирована надпись. Думаю, настоящий Сумрак понял бы меня, ведь я взял их не для себя, а для благого дела. К тому же, в личной коллекции прежнего Сумрака было под сотню часов, так что я выбирал те, которые, как говорится, подходили под цвет носков. Хотя это не имеет значения.
Предыдущий Сумрак погиб, и теперь я его преемник. А значит, и распоряжаться доставшимся по наследству я имею полное право. А именно, как последний алкаш, закладываю, можно сказать, семейные реликвии ради презренных благ — финансов и вычислительных мощностей.
Признаюсь, когда я искал в квартире что-то ценное, что можно было бы выгодно продать, я не раз ловил себя на мысли, что сама квартира Сумрака, которая по сути является целым этажом в сталинской высотке, по ценам Земли 505-й сейчас могла бы составить бюджет Венгрии!
Вот только её не продать никак. Жильё-то в Советском Союзе муниципальное.
Впрочем, я опять не о том.
— Надеюсь, это, наконец, всё? — отодвигая от себя кипу уже подписанных листов, взмолился я.
Несмотря на стезю писателя, я всегда терпеть ненавидел эту бюрократическую работу. Но Клавдия Леонтьевна была неумолима.
— Осталось ещё три сертификата подлинности на часы. И можно будет отправлять, — выплюнув из принтера ещё несколько страниц, с недовольством ответила нейробабушка.
— Что такое? — чувствуя лёгкую недосказанность, спросил я.
— Неправильно, что ты продаёшь пусть и личные, но исторические вещи. Да ещё и за бугор! Неправильно это. А вдруг они не просто попадут в чью-то коллекцию, а, не дай бог, уйдут на переплавку?
— Да и пусть! — с лёгкостью отмахнулся я.
— Да даже если часы будут оценены в миллион виталиканских долларов каждые, это не спасёт Часовых. Слишком незначительная сумма для организаци.
— А эти деньги и не должны спасти. У меня в этом несколько другой резон.
— Тогда зачем, позволь спросить, мы продаём то, что в будущем должно было попасть в, например, Эрмитаж? Сумрак, скажи прямо, какую цель ты преследуешь, когда продаёшь наследие Часовых?
В ответ я закатил глаза.
— Ну Клавдия Леонтьевна, ну дорогая, умоляю, не порти сюрприз! Зная о том, чем мы сейчас занимаемся, обещаю, ты обо всём догадаешься первой!
— Ну не знаю, — всё ещё не скрывая сомнений, посетовала она. — Ты как с Земли 505 вернулся, совсем другой стал…
— Отбрось сомнения и доверься! А ещё лучше скажи, что с подготовкой к интервью?
Ну да, с моей стороны было немного некрасиво так банально переводить стрелки, но страх разоблачения оказался сильнее. Оседлав волнующую для любой женщины тему встречи гостей, Клавдия Леонтьевна тут же с охотой забыла про все сомнения.