- Это не одно и то же, - вмешался он.
Оба старика с удивлением повернулись к нему.
- Сардион - это камень, так?
- Да, - отвечал Горим.
- Зандрамас - это не камень. Это существо.
- А как же ты это можешь знать, мой мальчик?
- Мы встречались, - тихо ответил Эрранд. - Не совсем лицом к лицу, но... - Трудно это было объяснить. - Это было как тень, только человек, который отбрасывал тень, находился в другом месте.
- Проекция, - объяснил Гориму Бельгарат. - Нехитрая уловка, к которой часто прибегают гролимы. - Он снова повернулся к мальчику. - Эта тень тебе что-нибудь говорила?
Эрранд кивнул:
- Она сказала, что собирается меня убить.
У Бельгарата перехватило дыхание.
- Ты сказал об этом Польгаре? - спросил он.
- Нет. А надо было?
- Тебе это не показалось довольно серьезным?
- Я думал, что она мне просто угрожает, чтобы напугать меня.
- Ей это удалось?
- Напугать меня? Нет, вряд ли.
- Не слишком ли ты самоуверен, Эрранд? - спросил Бельгарат. - Или тебя так часто угрожают убить, что тебе это уже надоело, или как?
- Нет. Это было впервые. Но ведь это была лишь тень, а тень не может причинить вреда, правда?
- И часто тебе попадаются такие тени?
- Еще только Цирадис.
- А кто такая Цирадис?
- Точно не знаю. Она говорила на маллорейском наречии - немного устаревшем, и на глазах у нее повязка.
- Пророчица, - хмыкнул Бельгарат. - А она тебе что сказала?
- Сказала, что мы еще встретимся и что я ей понравился.
- Тебе это, конечно, польстило, - сухо заметил Бельгарат. - Нельзя так скрытничать, Эрранд. Если происходит что-то необычное, обязательно надо рассказать кому-нибудь из старших.
- Простите, - извинился Эрранд. - Я просто думал, что, ну, что у тебя, и Польгары, и Дарника других забот хватает.
- Мы ничего не имеем против того, если ты нас от них отвлечешь. В другой раз не забывай рассказывать нам о подобных вещах.
- Если тебе угодно.
Бельгарат обратился к Гориму.
- Мне кажется, что мы начали куда-то продвигаться, - сказал он, - благодаря нашему молчаливому юному другу. Мы знаем, что Зандрамас, извини меня за это слово, существо - существо, каким-то образом связанное с живым камнем, который ангараканцы называют Ктраг-Сардиус. Мы уже получили предупреждение о Зандрамас, поэтому получается, что Сардион тоже представляет непосредственную угрозу.
- Что же нам теперь делать? - спросил его Горим.
- Я думаю, что всем нам нужно хорошенько поднапрячься и выяснить, что же на самом деле происходит в Маллорее, даже если нам придется разобрать эту страну по камушкам. До настоящего момента мной двигало просто любопытство. Теперь, похоже, я должен взяться за дело всерьез. Если Сардион - это живой камень, то он похож на Шар, а я не хочу, чтобы вещь, обладающая таким могуществом, находилась в руках у неподходящего человека, а из того, что я успел понять, Зандрамас - человек определенно неподходящий. - Он с озадаченным видом повернулся к Эрранду. - А ты каким образом во все это замешан, малыш? - спросил он. - Почему всем и каждому, кто вовлечен в эту заваруху, обязательно нужно встретиться с тобой?
- Я не знаю, Бельгарат, - честно ответил Эрранд.
- Может, с этого нам и стоит начать. Я уже давно себе обещаю как-нибудь на днях серьезно с тобой поговорить. Наверное, как раз пришло для этого время.
- Как пожелаешь, - ответил Эрранд. - Хотя не знаю, чем я смогу тебе помочь.
- Вот это мы и выясним, Эрранд. Вот это мы и выясним.
Часть вторая
Рива
Глава 9
Бельгарион Ривский не готовился стать королем. Он вырос на ферме в Сендарии и детство провел как обыкновенный деревенский мальчик. Когда он впервые приблизился к базальтовому трону в зале ривского короля, то гораздо лучше разбирался в секретах рыбной ловли на живца, чем в придворном этикете и политике. Искусство управления государством было для него тайной за семью печатями, и он обладал не большими познаниями в дипломатии, чем грудной младенец в алгебре.
К счастью, править королевством на Острове Ветров было нетрудно. Риванцы были людьми послушными, благоразумными, с сильно развитым сознанием долга и гражданской ответственности. И это значительно облегчило жизнь их высокому светловолосому монарху в первые годы его правления, когда он еще только учился нелегкому искусству управления страной. Он, разумеется, не избежал ошибок, но он всегда признавал свою неправоту, и его придворные с удовлетворением отмечали, что этот серьезный и искренний молодой человек, столь поразительным образом очутившийся на престоле, никогда не повторял дважды одной и той же ошибки. Когда же он во всем разобрался и приноровился к своему новому положению, можно было с уверенностью сказать, что Бельгарион, или Гарион, как он предпочитал, с честью носил титул короля Ривского.