Она была той, кто убьет их.
Дэчай, скрытый на боку был холоден и тяжел. Парлонн потребовал чтобы она всегда носила его. Он учил ее выхватывать и бить одним отточенным движением, натаскивая долгими ночными часами, пока не начинали гореть ее руки, болеть ее мышцы, и дрожать — ее тело.
Она остановила взгляд на лице первого Клинка Ветра. Интересно, знал ли его Маррэйн? Нашел ли Парлонн Маррэйна? Жив ли еще хоть кто—то из них?
Не было мыслей, не было сомнений — ничего, кроме движения и удара. Клинок Ветра не успел и моргнуть, как лезвие дэчай рассекло его горло. Он упал, и она развернулась ко второму. Оставшиеся сорвались с места, но в отличие от этого Клинка Ветра — они были далеко.
Она твердо держала свое оружие, нацеливая взмах в голову воина. Он выхватил свой клинок и поднял его чтобы отразить ее удар. Она пригнулась, закрутив лезвие и ударила под блок, разрубая грудную клетку. Бритвенно—острое лезвие сделало свою работу и он повалился также как и первый.
Она знала что не сильна. Она знала что у нее нет грубой силы таких воинов как Унари, но Парлонн хорошо выучил ее.
Точность, умение и быстрота побеждают грубую силу.
Но они мало значат против множества противников. Их было четверо — она лишь одна. Унари и Магатсен, она знала, превосходили ее. Лучшим, на что она могла надеяться — была смерть. Глаза Унари вспыхнули и она увидела в них гнев. Она вспомнила как пять лет назад у Ашинагачи она так же смотрела в его глаза — пока его клинок был приставлен к ее горлу, а его хватка сжимала ее запястья.
Ее решение было твердо.
А затем был вихрь движения, и двое появившиеся из ниоткуда, сверкнули клинками. Их одежды были изорваны, тела в изобилии покрыты ссадинами и ранами, но они были воинами этой эпохи, теми, кто оставил свой след на этом времени и сотрясал миры своей поступью. Они были Землей и Огнем.
И когда Маррэйн и Парлонн сражались ради ее, Дераннимер поняла что она — Ветер и устремилась вперед чтобы сражаться рядом с ними.
Кровь Унари коснулась холодного пола, и на мгновение он смог увидеть горы у Широхиды, возвышающиеся над ним. Он видел его предков проходящих мимо, протягивавших ему руки, приветствующих его дома.
Он не предал никого. Он служил его лорду как подобает воину. Он умер в бою, как подобает воину. Он сражался, и жил, и умер с честью.
Единственным его желанием было бы принять смерть у Широхиды, у его родных гор, а не здесь, в бессчетных лигах посреди космоса, среди чужих звезд и чужих миров.
Каменный воин возвышался над ним и он знал что проиграл, с того самого мига, как тот появился. Одного лишь взгляда в его глаза хватило, чтобы понять это.
— А… — прохрипел он. — Почему же ты нас оставил? Почему?
— Ты знаешь — почему. — ответил каменный человек.
— Она… ты никогда не любил ее.
— Нет.
— Почему же?
— Она заслуживала лучшего.
— Посмотри на себя… посмотри на себя нынешнего. Когда она ушла, ты стал сильнее, чем был когда—либо. Она ослабляла тебя.
— Это была слабость, с которой я мог мириться.
— Ты не… не смог уйти. Все что он делал… все о чем говорил… о тебе.
Я остался. Я служил честно и храбро. Это было правильно. Все что я хотел это служить. Я остался, служил и…
И ты был всем, о чем он говорил.
Как я мог победить тебя? Как я мог уничтожить тебя? Как же я мог доказать, что я лучше чем…
Воспоминание.
Я думал что если…. если я приведу ее к нему, тогда… тогда он, наконец, примет меня.
А теперь…
Теперь я умираю. Здесь. Среди чужих звезд.
Ты знаешь, чего я хочу. Дай мне хотя бы это! Я служил когда ты ушел. Я служил, когда ты отказался от нас. Даже в изгнании я служил так, как мало кто еще.
Ты мне должен, наконец.
— Можешь подняться на колени?
— Да.
Он с трудом поднялся, чувствуя теплоту крови стекающей по рукам. Он поднял взгляд на каменного воина и протянул руки, чтобы сжать клинок дэчай, когда тот нацелился в его сердце. Клинок остро царапнул по коже, но ему было все равно.
Унари увидел понимание в глазах Маррэйна, когда клинок скользнул к цели, а потом он снова был в горах, и его приветствовали предки.
Синовал помолчал, глядя куда—то вдаль, смотря на то, что было недоступно смертному взгляду.
— Немногие пережили Гисейнотоши. Станция была уничтожена, разрезана на куски Тенями. Сейчас об этом помнят немногие, также как немногие помнят о Маркар'Арабар, или же о других ранних битвах.
И еще меньше тех, кто знает все истории войны. Отдельные истории о мужестве тех, чьи имена давно забыты. В галактике миллиарды и миллиарды существ — и у каждого найдется своя история. Быть может это худшее что делают Ворлонцы. Они забирают наши истории.