В ответ она рассказывала о ее семье и друзьях. О ее матери, которой она лишилась, когда была еще ребенком. Отце и брате погибших в бою. Она говорила о мужчине по имени Маркус, и другом — по имени Дэвид. Она рассказывала о том как она росла в земной стране, называвшейся Россией, которая по мнению Синовала была очень странным местом.
А он рассказывал истории — про его народ и про чужих. Он говорил о расах, мертвых уже тысячелетия, память о которых сохранил лишь Исток. Он говорил о Тенях, Ворлонцах, о прочих Изначальных.
Но лишь теперь он заговорил о Валене, Маррэйне и Парлонне, о Дераннимер и Беревайн.
— На что ты не "напрашивалась"? — поинтересовался он.
— Почему ты рассказываешь мне все это именно сейчас? У нас было достаточно времени для историй раньше, но разве больше нечем заняться? Есть Изначальные, с которыми надо поговорить, агенты которых нужно завербовать. И эти… дела с Генералом Шериданом.
Синовал вздохнул.
— Я поговорил со всеми Изначальными, что откликнулись на мое предложение. Остальные придут лишь когда их вынудят к тому обстоятельства. У меня уже есть агенты для вербовки пополнения. Что же до Генерала Шеридана… — он помедлил — Я выучил все, что могу. Есть кое—кто, кому я должен помочь. И вскоре я буду готов к действию.
А почему я все это тебе рассказываю? Истории необходимы. Их нужно рассказать, пережить их снова и снова. И, в данном случае — извлечь из них урок. У вас, как мне известно, есть поговорка. "Те кто не учатся на прошлых ошибках, обречены повторять их."
— Примерно так.
— Значит мы будем слушать, учиться и не будем повторять те же ошибки. Пойми, эта война не остановится — лишь для того чтобы начаться снова через тысячу лет. Она закончится. Навсегда.
Но было и большее — то что он не мог доверить даже ей. Это были истории, которые он слышал еще когда был ребенком, и когда был учеником. Они заставляли его кровь кипеть в жилах, когда его сердце переполняли истории о былой славе о великих героях и великих свершениях.
Эти истории были частью того, что делало его минбарцем. Что, если он перестанет видеть в них славу? Что, если придет такой день? Ему не понадобится более есть, пить, спать — и даже дышать. Это было тем что удерживало его в этом мире.
Истории.
А теперь — больше, чем просто истории. Как Примарх Мажестус эт Конклавус он получил доступ к самому древнему хранилищу знаний в галактике, которое когда—либо существовало. Душа Маррэйна была заключена здесь, и души других — те кто знал правду.
Истории исказились, истина стала податливой, изменяющейся в угоду интересам и желаниям тех, в чьих руках была власть. Они переиграли роль предателей и усилили власть Валена. Они пересказали события в своих собственных целях. Исток знал правду — и знал ее полностью.
Он не мог рассказать ей все. Во—первых, на это не было времени. И были вещи, которые она еще не готова была узнать — Энайд Аккорд, Голгофа и кое—что еще.
Но история… большая часть ее, подлинной истории Валена, Дераннимер, Маррэйна и Парлонна и многих других… Она была рядом и это он расскажет ей.
— Навсегда. — тихо прошептал он. И он знал это.
— Хорошо, хорошо. — она усмехнулась. — Я слушаю.
Он улыбнулся взглянув на нее, вновь удивляясь — почему же ее прислали сюда.
Затем пожал плечами и продолжил.
Высокие серебристые ворота были открыты и мастера возились снаружи. Не требовалось быть гением, чтобы понять что они делают и почему. Повелитель Ашинагачи умер, и ему готовился погребальный костер. Маррэйн не был удивлен. Он лишь хотел бы знать — раны ли доконали Шузена или он предпочел морр'дэчай.
Он был благодарен Шузену — как всегда, как любой из трехсот выживших при Маркар'Арабар. Эта война не изменила его отношения. Без самоубийственного героизма Шузена три сотни могли оказаться тремя.
И потому сейчас Маррэйн шел в тени белых стен Ашинагачи — встретиться с новым Первым Воином Огненных Крыльев, чтобы разделить печаль и принести соболезнования по поводу смерти его предшественника.
С ним была его личная стража, как было положено традицией. Не вся, разумеется. Это могло навлечь подозрения в подвохе, и воин не посмел бы рискнул нарушить перемирие. Нет, их было трое — как и было положено традицией.
Позади Маррэйна шагала Беревайн. Ей это не нравилось и, как обычно, она и не думала скрывать свои чувства. Хотя сейчас она и молчала. Может быть она и не видела в этом смысла — но его видел ее вождь. Она знала, как важна эта встреча была для Маррэйна, и пусть это безразлично ей — она пойдет ради него.