Самым важным вкладом Ярослава в эволюцию государственности безусловно был первый свод законов — так называемая «Правда Ярослава», развернутая потомками князя в целый юридический кодекс, «Русскую правду».
В родо-племенном обществе письменных законов не существовало, каждый князек или местный старейшина вершил суд, руководствуясь обычаями или — если мог себе это позволить — собственной прихотью. Главным инструментом восстановления справедливости и воздаяния за преступления была кровная месть, что делало слабые семьи беззащитными, а сильные — агрессивными.
Перечень универсальных правил общежития, обнародованный Ярославом, покажется нам сегодня примитивным и очень кратким — там всего 17 статей. Кровная месть не отменена, но введена в твердые рамки: за что и как позволяется мстить (окончательно вендетту упразднят сыновья Ярослава). Но «Правда» обеспечивала два базовых условия любого законодательства — личную безопасность жителей и неприкосновенность их собственности.
Были установлены твердые, неизменяемые наказания (в основном денежные) за каждый тип преступления или правонарушения.
Подданные имели право на самооборону от разбойников, однако не должны были убивать схваченных злодеев без суда.
Давалась классификация разнотипных преступлений против собственности. Самыми тяжкими считались «коневые кражи» (лошади ценились дорого) и поджигательство — за это виновного лишали всех прав состояния; затем шли «клетные» (проникновение в дом), «житные» (похищение зерна) и всякие прочие типы воровства вплоть до «бортного» (это когда крадут мед из ульев). К воровству приравнивалось и укрывательство беглых холопов.
Порядок начисления процентов за ссуду и возврата долгов отныне тоже регламентировался.
Был установлен порядок свидетельствования в судах. «Правда» ввела распространенный по всей Европе принцип «Божьего суда». Правдивость показаний следовало испытывать водой или огнем. Считалось, что лгущий не сможет войти в реку без трепета — и тем себя выдаст. Проверка огнем была более суровой: человеку следовало коснуться раскаленного железа, и, если через три дня на коже не оставалось ожога, считалось, что испытуемый сказал правду.
Особенное значение имел закон о порядке наследования, призванный упразднить распри, которые неизбежно возникали между детьми и родственниками умершего.
Ярослав лучше, чем кто бы то ни было, понимал всю важность этого установления — ведь от него зависел мир не только семейный, но и государственный.
Насколько мудро распорядился мудрый Ярослав своим собственным наследством, мы увидим. Пока же давайте разберемся в сложной системе семейно-династических связей, образовавшихся к концу правления великого князя.
Родственники и свойственники
Когда отец Владимира взял в супруги византийскую принцессу, это было из ряда вон выходящим событием, которое поразило современников. Во времена Ярослава брак членов княжеского семейства с представителями чужеземных династий превратился в самый обычный инструмент заключения политических союзов. В ту эпоху Русь была органичной частью Европы, а раскол между православием и католичеством еще не принял окончательного вида, поэтому никаких препятствий не возникало. Более того, члены правящего русского дома, богатого и могущественного, для большинства европейских принцев считались очень выгодной партией. Бывало, что соискателям приходилось долго добиваться этой чести или даже отменять предыдущие матримониальные договоренности.
Например, свою жену Ингигерду (на Руси ее стали звать Ириной) Ярослав отбил у норвежского короля, брак с которым был уже сговорен. Сага рассказывает, что принцесса даже успела сшить для прежнего жениха плащ с золотым аграфом. Но отец Ингигерды, шведский король, предпочел отдать дочь Ярославу, в ту пору еще только боровшемуся за престол.
Этот брак был долгим и многодетным. Всем сыновьям и дочерям (или почти всем, потому что точного количества детей Ярослава мы не знаем) великий князь подыскал иностранных супругов.
Старший княжич Изяслав (р. 1025) получил в жены Гертруду, дочь польского короля Казимира, всецело зависевшего от Киева.
Следующий сын Святослав (р. 1027) вторым браком был женат на австрийской принцессе Оде.
Самая блестящая партия выпала Всеволоду (р. 1030), которому досталась рука дочери византийского императора.