— Ты только посмотри! — крикнул я отцу и ткнул пальцем в сторону вредителя. Долговязый злоумышленник выпрямился и бросился прочь. Я сорвался со стула и кинулся следом. Это был мой первый опыт погони на улицах Сиднея. Потом я не раз участвовал в гонках, и не всегда в роли преследователя, однако тот первый случай крепко засел в моей памяти.
Наш бег не отличался изяществом, скорее это можно было назвать спотыканием на большой скорости, мы неслись по проспекту, едва сохраняя равновесие, расталкивали пары и отскакивали от рассеянно идущих навстречу людей. Помнится, я мурлыкал мотивчик, шпионский мотивчик. Мы бежали как на пожаре. На нас со всех сторон глазели, словно никогда до этого не видели бегунов. Может, на самом деле не видели. Перед кинотеатром неотличимые друг от друга деловые мужчины и женщины стояли насмерть, словно этот квадратный метр мостовой они получили в наследство от своих предков. Пробегая, мы распихали их в стороны. Кто-то закричал. Может, к ним тоже до этого никто не прикасался.
У человека в красной «аляске» ноги были подобны порыву ветра. Он летел по людным улицам, увертывался от автомобилей. Я сделал всего один шаг с тротуара, когда отец схватил меня за руку и чуть не оторвал кисть:
— Бежим вместе!
Остерегайтесь гонящихся за неизвестным преступником в красной «аляске» отца и сына. Остерегайтесь этого грозного дуэта — двух преследующих врага взявшихся за руки людей. Мы повернули за угол и оказались на пустой улице. Наше присутствие только усугубило ее пустоту. В поле зрения никого не было. Такое впечатление, что мы наткнулись на уединенный, забытый район города. Минутная заминка, чтобы перевести дыхание.
Сердце сильно билось в груди, как плечо, старающееся сломать деревянную дверь.
— Сюда! — позвал отец.
В середине улицы находился бар. Мы подошли к фасаду. На окне никакой вывески — очевидно, бар не имел названия. Окна затемнены, сквозь них ничего не разглядеть. Из-за тусклого освещения место казалось опасным. Это было видно и снаружи. В таком месте гнусные типы режут всякого, кто спросит у них «сколько времени?», серийные убийцы пытаются забыть о своих неприятностях, шлюхи и наркоторговцы обмениваются телефонными номерами и социопаты[30] смеются каждый раз, когда их путают с натуропатами[31].
— Хочешь остаться на улице?
— Войду.
— Там может быть довольно мерзко.
— Не важно.
— Ну тогда ладно.
Всего несколько ступеней, и мы оказались в раздевалке — красная «аляска» на вешалке раскачивалась в такт музыке.
Оркестр на сцене — голос певички вызывает такую же реакцию, словно кусаешь фольгу. Инструменты дополняют выставку бутылок со спиртным — скрипка, аккордеон, укулеле[32]. Такое впечатление, что мы оказались в ломбарде. Два измотанных бармена то и дело прерываются, чтобы нацедить текилы. Отец заказал себе пива, мне — лимонаду. Мне больше хотелось пива, но я выпил лимонад. И так всю жизнь.
Два часа мы с отцом не сводили глаз с гардероба и гадали, кто тот человек, что нам нужен. Но вандал никак не выделяется среди других лиц, как не выделяется неверный супруг или педофил. Люди держат свои секреты в потайных уголках, не на лицах. И горечь, если еще хватает места. Но мы строили догадки, правда, непонятно, на чем основываясь. Отец заподозрил низенького крепыша с козлиной бородкой. Это наш клиент, настаивал отец. Я в пику ему выбрал парня с длинными каштановыми волосами и отвратительными красными губами. Отец считал, что он похож на студента, а не вандала. И что же он в таком случае изучает?
— Архитектуру, — ответил родитель. — И в свое время построит мост, который рухнет.
— И погибнут люди? — поинтересовался я.
— Да. Целая тысяча.
Пока я пытался представить тысячу мертвецов, отец заказал еще напитки и заприметил облокотившуюся о стойку крашенную перекисью водорода блондинку с измазанными помадой зубами. Он одарил ее своей улыбкой номер три, которую приберегал для полицейских, когда пытался отделаться от штрафа за превышение скорости. Она, не поворачивая головы, посмотрела на него.
— Привет! — сказал ей отец. Вместо ответа она закурила, и он, чтобы быть к ней ближе, пересел на другой табурет. — Что вы думаете об оркестре? Музыка не в моем стиле. Можно заказать вам выпить? Так какое у вас мнение об оркестре?
Она расхохоталась, но звук был такой, словно полоскали горло, ибо смех так и не покинул пределов гортани. Прошла добрая минута, отцу надоело разглядывать ее профиль, и он, вернувшись на свой исходный табурет, одним глотком допил пиво.