– Вио! – позвала она.
Если раньше кожу Виолетты можно было назвать бледной, то теперь это слово казалось недостаточно сильным. Черты лица девушки заострились, глаза впали, глубокие круги под ними стали багровыми. Её трясло. Звёздный свет лился по ладоням, а лицо исказила мука.
– Вио! – повторила Рокси. – Лили, надо остановиться!
– Нет! – крикнула Виолетта. – Осталось совсем чуть-чуть!
Лили и Рокси переглянулись. Три потока силы продолжили вливаться в бездыханное тело Маргариты. Виолетта упала на колени и уронила голову. Рокси со страхом смотрела на неё. Краем глаза она заметила, что воздух у тела Маргариты ведёт себя как-то странно. Будто собирается в комок, чтобы...
– Ааааа!
Тугая волна отхлынула от безжизненной Нэйры и сбила всех с ног. Девушки отлетели на несколько метров.
– Что… что это было? – спросила Рокси, потирая ушибленное место.
– Я не знаю, – прошептала Лили. – Вио, что с тобой?
– Снова обморок, – сказала Эрга..
– Нет, я… я в порядке, – еле слышно отозвалась Виолетта. – Что произошло?
– Я не знаю, – ответила Лили. – Похоже, что-то откинуло нас от Мары.
– Надо попробовать ещё раз.
– Но только не сегодня, – отрезала Рокси. – И не завтра. Эрга ведь сказала, что может поставить новый купол. Вио, я помню, что ты сказала про команду и всё такое, но мы не дадим тебе себя угробить, – она опустилась рядом с Виолеттой.
Лили тоже села и обняла их обеих.
– Не бойся ничего, Вио, – прошептала она. – Ты больше не одна.
Глава 3. Снова врозь
Эхо мерной поступи носилось по пустым коридорам. Отзвук шагов, собственный голос и звон цитры – вот и всё, что Динат слышал за целую вечность. Эхо отражалось от зеркальных стен, вбивалось в уши глухо и мерно, как гвозди в крышку гроба. Внезапно звук оборвался. Динат остановился проверить, в порядке ли бесконечная лента – последнее, что он успел сотворить до полной потери магии. Он осматривал ленту каждый раз перед тем, как покинуть пределы убежища – скромного закутка среди пяти зеркальных стен. Каждый раз всё оказывалось в порядке, но Динат продолжал аккуратно следовать ритуалу. В этом проклятом месте время застыло, и нечему было стереть из памяти страх. Однажды Динат уже заблудился. Тогда он едва не сошёл с ума. Дух не мог позволить себе лишиться рассудка – это всё, что у него осталось.
Динат двинулся вперёд, лента потянулась следом. Дух уставился на свои босые ноги. Он не хотел видеть, что происходит вокруг. Это угрожало душевному равновесию, а его Динат сохранял ценой огромных усилий. Уж лучше смотреть на эти крупные ступни с длинными пальцами – второй заметно больше первого – и аккуратными ногтями. В который уже раз Дух порадовался, что успел наложить на себя заклинание вечной чистоты, которому научил отец. Динат ненавидел грязь. Если бы, в дополнение ко всем несчастьям, пришлось бы терпеть собственное давно не мытое тело, как бы он остался собой?
Тысячи зеркал отражали решительный подбородок, узкие бледные губы, длинный нос, широкие брови и серо-голубые глаза. Пепельные волосы, к вящему раздражению Духа, изрядно отросли, но благодаря заклинанию отца оставались чистыми. На потрёпанной серой одежде не появилось ни пятнышка. Собственный внешний вид Дината более или менее удовлетворял, и всё же мужчина избегал смотреть на бесконечные отражения. К несчастью, совсем не замечать их он не мог: бездушные зеркала наступали со всех сторон, и сверху, и снизу Динат видел своё искажённое «я».
Дух завернул за угол, отмечая путь лентой. Каждый день он старался проходить как можно дальше, пока рассудок соглашался терпеть окружающую фантасмагорию. Зеркала застилали пол и потолок, вились причудливыми изгибами, сходились под немыслимыми углами. Никто не знал, кто создал это сумасшедшее место. Некоторые называли одно имя, некоторые другое. Распространённое мнение гласило, что зеркальный лабиринт – дело рук самого Доша, и Динат содрогался при мысли о подобном святотатстве. Сам он никогда не разделял это мнение. Впрочем, Динат вообще не особо задумывался о лабиринте, даже будучи Владыкой Медизера. Лабиринт не относился к реальному миру, а значит, не стоил внимания. Так Динат думал, пока не угодил туда.
Смерть – избавленье от страданий,
Ты не окажешь эту честь.
За исполнение желаний –
О, сколь изысканная месть!
Динат остановился, чтобы произнести эти размеренные строки. У него был глубокий, медленный, тяжёлый голос. Слова отпрыгнули от стен, словно металлические шары. Гулкое эхо повторило стихи, и Динат не двигался с места, пока оно не затихло. Стихосложение стало его любимым занятием, хотя до заточения Дух не испытывал тяги к творчеству и с подозрением относился ко всем, кто витает в мире фантазий. Каждый должен твёрдо стоять на земле. Что толку придумывать какую-то иную реальность, если мир и так достаточно хорош? А если плох, зачем обманывать себя? Человек должен смотреть правде в глаза, какой бы она ни была. Динат криво усмехнулся. Он не осмеливался встречаться взглядом даже со своим отражением. И всё же бывший Владыка Медизера держался – дольше, чем кто-либо до него. Лабиринт сломал многих.