– А я-то думала, ты обо мне заботишься, – криво улыбнулась Виолетта.– А ты, как обычно, о мире.
– Для меня это одно и то же.
Их взгляды наконец встретились. В лиловых глазах было столько страсти, что Виолетта сама чуть не расчувствовалась. Даже шмыгнула носом – оттаяло сердце, – но вовремя взяла себя в руки. Никто не должен знать.
– Ты ведь ждала целый год, Недалиона. Год разлуки – это… непросто, – глаза Эрги затуманились, и Виолетта поняла: целительница подумала о Торане. – Ты ждала так долго. Неужели не можешь вытерпеть ещё несколько дней?
– Я же уже объясняла, почему тороплюсь. Помнишь? Я говорила.
– У мира не должно быть другой госпожи! – не выдержала Эрга. – Ни одна Нэйра, кроме тебя, не станет Владычицей, пока я жива. И ни один защитник на станет. Никто не сможет править лучше, чем ты.
– Кстати, о правлении, – подхватила Виолетта. Она как раз допила кофе и дожевала третью булку с ванилью. – Мне пора. Увидимся на совещании!
Может, и нехорошо сбегать от нотаций с помощью мгновенной телепортации, но слушать нравоучения Эрги было невмоготу. Виолетта знала, что целительница права. От этого легче не становилось. Всё равно Нэйра не могла поступать иначе. Она не хотела больше править, не хотела!
Раздосадованное лицо Эрги расплылось и исчезло. Вокруг замерцали перламутром разноцветные стены храма Мирастис. Виолетта выдохнула. Дома.
Порой она чувствовала себя заводной куколкой-танцовщицей в музыкальной шкатулке. Кто-то невидимый заточил её сюда, наивную и легкомысленную, приторочил к хитрому механизму, и она стала частью системы, послушной, как марионетка. Храм окружал её – изысканно-прекрасная, невероятная, волшебная тюрьма. Владычица – его душа, центр композиции, красавица-балеринка, которая только и умеет, что повторять четыре па. Невидимая рука заведёт механизм, и балеринка начнёт танцевать.
Танцуй, Виолетта.
Нэйра опустилась на колени, положила руки на сияющий пол. Какая ж она трусиха! Не успела ни умыться, ни переодеться, ни даже в туалет сходить - так спешила скорее удрать от нотаций Эрги. Теперь уже поздно. Ничего, в ближайшие четыре часа ей будет не до туалета – единение с миром настолько полно, что все физические потребности отходят на второй план. Заводную куклу в музыкальной шкатулке они не тяготят.
Виолетта закрыла глаза, сделала глубокий вдох – и растворилась в своём мире.
****
Ори ждал.
Он застыл в углу, у самого потолка. Охотник любил высоту. Он давно разведал, что звёздная бесконечность над Храмом –иллюзия, за которой скрывается гладкий и прохладный камень. Ори прижался к нему спиной и едва не мурлыкнул от удовольствия. Нет, сейчас не время. Добыча вот-вот появится.
Ори следил. Не мигая созерцал перламутровое сияние пола.. Не вглядывался, не всматривался – не напрягался. Он берёг силы. Только неопытные охотники поджидают добычу, подрагивая от предвкушения. Те, у кого за плечами десятки жертв, знают: напряжение губительно. Разбазаришься на ожидание, и на атаку ничего не останется. Ждать спокойно, без напряжения, и в то же время не теряя концентрации, – вот ключевое качество истинного охотника. Такого, как Ори.
Торжественность Храма его не тяготила. Свет не слепил глаза. Ожидание не изматывало. Отсутствие запахов и звуков не беспокоило. Звёздный потолок приятно холодил спину. Ори так мог сидеть часами.
Но долго ждать не пришлось. Из воздуха рядом чашей выступила тоненькая фигурка, и в тот же миг чутких ноздрей Ори достиг её аромат. Секунду спустя он уже наполнял лёгкие и струился по телу. От этого дурмана – свежего, сильного, сияющего – охотнику захотелось петь. Несчастные мирастийцы – не замечают этот невероятный запах могущества, запах Нэйры. Владычество пахнет иначе, и аромат Нэйры перебивает его пряный, слегка покалывающий нёбо, вкус. Дышал бы и дышал… Но медлить нельзя.
Ори расправил крылья и спланировал вниз. Владычица его не увидела – не могла увидеть, как и никто в Мирастис. Он бесшумно опустился на светящийся пол перед Нэйрой, на границе ауры. Если бы он только мог попробовать её на вкус… Уж больно притягателен запах. Жаль, что нельзя: так Ори обнаружит себя, а для его задания нужна скрытность.
Аура Нэйры – серебристый шар с оборванными краями – ласкала взгляд куда приятнее перламутрового пола. Прищурившись, охотник рассмотрел за её переливами покрытый испариной лоб, глаза с фиолетовыми синяками, тень ресниц на бледных щеках. До него донеслось размеренное дыхание Нэйры. Запах Владычества, терпкий и горьковатый, стал сильнее. Жертва начала ритуал, а значит, время пришло.