- Вот когда представите расчёты, тогда и говорить станем. Разве можно заранее отвергать толковую идею, не удосужившись сначала всё просчитать? – Вера Алексеевна внимательно посмотрела в злые глаза управляющего. – Иван Эрнестович, я ни в коей мере не оспариваю Ваш опыт и знания, но хотела принять посильное участие в управлении делами.
- Как изволите, Ваше сиятельство, - сквозь зубы процедил Бутлер, едва справляясь с бушевавшей внутри яростью.
В дверь кабинета постучали. Дворецкий доложил о прибытии господина Протасова.
- Вы свободны, господин Бутлер, - Вера Алексеевна вскочила с места и захлопнула счётную книгу.
Иван Эрнестович нарочито медленно поднялся с кресла и не спеша покинул кабинет. Да что она возомнила? Я ей что, лакей? «Пошёл вон!» не сказала, и на том спасибо. Перед глазами стояло красивое лицо графини, а в ушах звучал её мелодичный голос. Роскошная женщина! Но как надменна, как самоуверенна! Коль и дальше так пойдёт, придётся подыскивать себе другое место.
***
Вера выбежала из кабинета и, подобрав юбку чёрного платья, полетела в гостиную. Отчего же только папенька? Отчего один, без маменьки? Отчего не сообщил о приезде заранее? Все эти мысли роем кружили в голове, когда Вера распахнула дверь и увидела перед собой ... брата.
- Володя! – Вера уже обнимала его за талию, прижимаясь лицом к широкой груди.
- Верочка, душа моя! Дай хоть посмотрю на тебя. Как ты? – карие глаза брата ласково смотрели на Веру.
- Садись, Володя, я распоряжусь чай подать. Или кофе? Что ж ты не сообщил, что приедешь? Как же я рада тебя видеть! – восклицала Вера, разглядывая брата, которого не видела три года.
- Да я проездом. Я же писал тебе, что в Ильинском решил осесть, больницу в Удальцове открыть. До Москвы добрался и решил тебя навестить. Мне жаль, что я не смог с Петром Васильевичем попрощаться. Я любил его.
- Я знаю, Володя, - улыбка сползла с лица Веры. – Мне так плохо без него!
В её глазах заблестели слёзы. Владимир поднялся с дивана и сел на корточки перед сестрой, обхватив её ручки своими ладонями.
- Моя Верочка никогда не плачет, - ласково сказал Владимир.
- Володя, я не представляю, как ты пережил смерть Докки! Дважды пережить такое …
- Я никому, кроме тебя не писал о том, что дважды. Никто не знает.
- Нет, не тревожься, я никому не говорила. Все думают, что у вас с Лизой всё хорошо.
- У нас будет всё хорошо, ежели она простит меня. Знаешь, она ведь оказалась совсем не такой, как я о ней думал.
- Я буду рада, ежели у вас всё сложится. Лиза ведь хорошая. Она приезжала на похороны, помогала, о маменьке заботилась. Ульяна о папеньке, а Лиза о маменьке. А с Митей ты виделся? Пора прекратить вашу вражду.
- Верочка, ты совсем не изменилась! Трещишь, будто сорока! Я не успеваю отвечать, - рассмеялся Владимир. – Митю не видел, но мы помирились. Он сам написал мне.
- Я очень рада. Нам никак нельзя ссориться, мы, цыганята, должны держаться вместе, одним табором, - улыбнулась в ответ Вера. – Ты изменился, Володя. Поседел ещё больше, лицо усталое, глаза … другие. У меня тоже другие. И такими, как прежде, уже никогда не будут.
- Всё пройдёт, Вера. Помнишь, как ты сказала мне? Боль со временем уйдёт. Останется лишь тихая грусть. Ты была права. Мне потребовалось три года, чтобы прийти в себя.
- Когда не стало Андрея, я ведь чуть не умерла. Как и ты. Но тогда рядом со мной был Петруша. Он помог мне справиться, он не дал мне уйти следом за Андреем. Он звал меня … держал за руку. А я не смогла. Я не смогла удержать его! Он ушёл … он оставил меня одну, - Вера едва могла говорить от душивших её слёз.
- Верочка, родная моя, не плачь. Иначе я тоже сейчас разрыдаюсь. Надобно жить дальше. У тебя дети. Тебе есть, ради кого. И мне теперь тоже есть, ради кого. А где Софья Петровна?
- Наверху, занимается с гувернанткой этикетом.
- Дело нужное. Я, должно быть, и не узнаю её теперь. Три года ведь не видел племянницу.
Глава 7
Владимир, переночевав в поместье сестры, отправился к себе, в Ильинское, и Вера снова почувствовала себя одиноко. Заниматься делами не хотелось. Не шёл из головы неприятный разговор с управляющим. Бутлер разговаривал с ней снисходительно, как с малым ребёнком, ничего не смыслящим в делах. На самом деле это было не так. Маменька всегда говорила, что женщине обязательно нужно заботиться о материальном благополучии. Даже имея приличный капитал надобно следить, чтобы деньги не утекли сквозь пальцы. Бабушка, княгиня Мещерская, рассказывала Вере, в каком бедственном положении она оказалась после гибели сыновей. Ей даже пришлось продать поместье, чтобы расплатиться с долгами. И если бы папенька не выкупил Мещерское в Опекунском совете, то бабушке просто негде было бы жить. Маменька всегда говорила Вере, что денежные дела нельзя пускать на самотёк, нельзя бездумно доверять управляющим. Папенька всегда самолично вникал во все дела. Вере было интересно, что и как он проверяет. Она училась у него, задавала вопросы. Но потом она вышла замуж, на свет появились дети, и Вера забыла о наставлениях маменьки.