После чая отправились в поместье. Бутлер с ними не поехал, сославшись на дела в городе. Лопатино располагалось недалеко от города, и дорога заняла не более часа. Усадебный дом был деревянным, имел два этажа и мезонин. Сад был старым, но ухоженным. Сразу чувствовалось, что за усадьбой следят, хотя хозяева и не бывают там. Вера отчего-то ожидала увидеть совсем маленькое поместье, вроде Андрюшиной Терновки. Лопатино, к её удивлению, оказалось довольно обширным, с полями, лугами и лесом. Папеньку, который почти двадцать лет был хозяином этого поместья и регулярно наведывался, прислуга хорошо знала. Вера же здесь была впервые.
Она подхватила Сонечку под руку и решительно направилась к крыльцу. Граф Протасов любезно предложил руку компаньонке. Навстречу подъехавшим хозяевам высыпала прислуга. Из прихожей дворецкий проводил усталых путников в диванную. Пока разгружали багаж, Вера обвела комнату взглядом. Комната была уютной, хотя дорогая мебель красного дерева безнадёжно вышла из моды. Дом, построенный в первой половине прошлого века, ничем не отличался от барских домов других помещиков. У Веры возникло ощущение, что все они словно по мановению волшебной палочки вдруг перенеслись на много лет назад, в прошлый век. Интересно, кто жил в этом доме прежде? Папенька говорил как-то давно, что его дед выкупил поместье у какого-то разорившегося дворянина: не то князя, не то графа. С портретов, висевших на стене, смотрели люди, которых давно не было на свете. Интересно, кто они? Совсем чужие или её предки? Вера удивлялась, отчего вдруг подобные мысли пришли ей в голову здесь. И Рожествено, и дом в Петербурге тоже повидали немало поколений. Но их история Веру не особо интересовала. Может быть потому, что здесь жили её предки? Она испытывала странную тревогу, как тогда, давно, в Терновке. Словно было в этом доме что-то непонятное, необъяснимое. Должно быть, нервы разыгрались от долгой дороги. Надобно отдохнуть. Утром всё будет восприниматься иначе.
Глава 10
Соня, переодевшись в домашнее платье, отделанное кружевом, решила осмотреть дом. В отведённой ей уютной спальне горничная разбирала багаж, развешивая платья в гардеробной. Соня решила не мешать улыбчивой девушке, проворно выполнявшей свою работу. До ужина был ещё целый час. Маменька и Анфиса Григорьевна разошлись по своим спальням, чтобы немного отдохнуть до ужина и привести себя в порядок. Дедушка в гостиной читал свежие газеты, и внучка не захотела мешать ему. Получив его разрешение, Соня прошла через анфиладу небольших комнат в противоположную, нежилую часть дома.
Сначала она заглянула в просторный зал, одну стену которого украшали высокие зеркала, в которых отражался свет, падавший из больших окон. Под потолком, поддерживаемым массивными колоннами, сверкали хрусталём люстры. В прежние времена здесь, должно быть, устраивали балы. Соня принялась кружить по паркету, представив себя вальсирующей на балу. Она порадовалась, что никто не видел её в тот момент. Маменька стала бы корить её за подобное легкомысленное занятие во время траура. Соня подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. В свободном домашнем платье, без корсета, она показалась себе слишком полной. Соня дала себе зарок поменьше есть, чтобы к осени окончательно не превратиться в бесформенную толстуху, на которую не взглянет ни один кавалер. И зачем только она ела сегодня пироги и те бесподобные эклеры!
Внимание девушки привлекли клавикорды, стоявшие в углу. Она подняла крышку и провела кончиками пальцев по клавишам. Интересно, кто играл на этом инструменте? Дедушка рассказывал Соне, что в этом доме давным-давно никто не жил, но отчего-то ощущалось присутствие прежних хозяев, которые словно бы тайком наблюдали за гостями. Даже нотные тетради были сложены аккуратной стопочкой на резной этажерке, стоявшей в углу. Когда-то давно, до замужества, здесь жила дедушкина маменька, у которой был музыкальный талант. Это, должно быть, её инструмент.
Рядом с залом находилась парадная столовая. Помещение было большим и светлым, со множеством окон и длинными столами, установленными в форме буквы «П». На стенах, оббитых нежно-голубым штофом с серебристым узором, были развешены картины, по большей части пейзажи и натюрморты. Приглядевшись, Соня узнала две дедушкины работы. На его пейзажах всегда был отличительный знак – изящная женская фигурка с кружевным зонтиком. Бабушка. Соня улыбнулась и, встав на цыпочки, провела пальчиком по знакомому изображению. Вдоль стен стояли шкафы с изысканным фарфором, хрусталём и столовым серебром. Полюбовавшись всем этим великолепием, которое так странно было видеть в глуши, Соня отправилась дальше.