***
- Верочка, поедем с нами в Петербург, - заботливые глаза отца скользнули по бесстрастному лицу дочери. – Там Саша. И Вася в военной гимназии.
- Нет, папенька, в столицу не поеду. Там слишком много знакомых, я не хочу … не могу пока никого видеть. Я не в силах более выносить все эти соболезнования. Нет, мы с дочерью будем жить в Рождествено. Петруша любил это тихое место, - в глубине её огромных глаз, устремлённых на отца, плескалась боль.
- Но ты же будешь там совсем одна, даже печаль излить некому. Хочешь, мы с матерью побудем с тобой, пока ты не успокоишься немного?
- Папенька, разве я смогу когда-нибудь успокоиться? Разве смогу не думать о Петре? В нём ведь вся моя жизнь была. Теперь ничего не осталось. С Андреем умерла одна половина души, а с Петром - вторая. Моя душа мертва, - в чёрных омутах её глаз не было прежнего огня, он потух.
- Доченька, не говори так, не рви мне сердце. Всё проходит … и хорошее, и плохое. Так устроена жизнь. Тебе есть, ради кого жить. Саше, Соне, Васеньке нужна твоя материнская любовь. Нам с матерью нужна твоя забота. Володе и Мите, хоть они и взрослые мужчины, нужна твоя поддержка. Ты ведь старшая. Ужели не осталось в твоём сердце местечка для нас?
- Я люблю Вас, папенька! Вы – самый лучший на свете! Вы всегда умеете найти нужные слова. По частичке души на каждого я, пожалуй, наберу, - слабо улыбнулась Вера.
- Не так уж мало, родная, ежели все частички собрать воедино. Душа ведь тем больше, чем сильнее способен любить человек. И ежели позволишь себе впустить в сердце новую любовь, то хоть малую частичку души ты обязательно сможешь подарить.
Алексей Сергеевич посмотрел на Елену Николаевну и вздохнул. Бедная моя Элен! Опять все заботы легли на её хрупкие плечи. И снова траур. Который уже? Он сбился со счёта. Как же сильно она постарела! Ничего не осталось в этой сухонькой пожилой даме с морщинистым лицом и седыми волосами от лучезарной Элен, по которой он сходил с ума долгие годы. Несчастья унесли красоту, пошатнули здоровье, испортили характер. Любовь к ней всё ещё живёт в его сердце. Она жена, мать его детей, подруга, советчица. Но не она одна теперь царит в его сердце. В самом дальнем его уголке горит тёплый огонёк любви к другой женщине. Поздняя любовь, такая щемяще-грустная, несбыточная, а оттого чистая.
- Пойдём к Андрюше, Верочка.
- Пойдёмте. Знаете, я не люблю бывать на кладбище. Андрюша, бабушка и папенька … они ведь не здесь. Они всегда рядом со мной. Как и Петруша. Ежели бы я думала, что он останется здесь, то никогда никуда не уехала бы. Никогда, - Вера шмыгнула носом и поднесла платок к глазам.
- Полно, доченька, полно. Моя Верочка никогда не плачет, - Алексей Сергеевич обнял Веру за плечи.
- Хорошо, что мальчики уже уехали. Я не хотела бы, чтобы сыновья видели мои слёзы. Саша-то взрослый, офицер уже, а Васеньке очень сложно будет пережить потерю отца.
- Он мужчина, он переживёт. Не тревожься о сыновьях. Дмитрий позаботится о них. Он будет навещать Васю в военной гимназии. И за Александром присмотрит, покуда мы с матерью в столицу не вернёмся. Саша будет жить с нами. Я так решил. Нечего ему по офицерским квартирам … дурного набираться. Может быть, и ты к нам?
- Нет, папенька, не уговаривайте. – Вера посмотрела на Ульяну, оглянувшуюся на них. – У Мити славная жена, добрая, чуткая.
- Да. Твои братья выбрали себе хороших жён. Лиза тоже очень заботливая и внимательная, - грустно вздохнул Алексей Сергеевич.
Глава 2
Утром все вместе покинули Мещерское и отправились в Москву. Путь предстоял долгий. Вера с дочерью и родителями устроилась в одном экипаже, а Ульяна с детьми, камердинером и нянькой – во втором. Решено было ехать от Владимира до Москвы по железной дороге. На площади перед железнодорожной станцией, как обычно, царили хаос и суета. Граф Протасов послал камердинера в вокзал за билетами, распорядившись взять для семьи первый класс, а для прислуги купить билеты в вагон попроще. Семья выбралась из экипажей. По площади хаотично перемещалась снующая взад и вперёд разномастная, галдящая на все лады, толпа. Пассажиры, провожающие, носильщики, торговцы – все были взволнованны и куда-то спешили.
Пока кучер снимал с задка экипажа багаж и передавал его нанятому камердинером носильщику, Соня с интересом смотрела по сторонам. С площади город выглядел весьма живописно. Внимание девушки привлекли крепостные стены старого монастыря на холме и видневшаяся вдали пятиглавая церковь. Солнечные лучи падали так мягко, что девушке захотелось перенести эту дивную картину на холст. Впервые за сорок дней, минувших со дня смерти папеньки, Соне снова захотелось взять в руки кисть, без которой прежде она не могла обойтись и дня. Без папеньки всё не так. Соня с горечью понимала, что детство её закончилось, и никогда уже она не испытает того безмятежного счастья, что было прежде. Самого дорогого, самого любимого человека на свете не стало. Никто не сможет заменить его. Никто не будет любить её и понимать так, как папенька. Старший брат Саша, повзрослев, отдалился от неё. Васеньку отправили на учёбу в военную гимназию. Некогда весёлая, ласковая маменька настолько убита горем, что сама на себя не похожа. До неё, Сони, ей сейчас нет дела. Только бабушку и дедушку волнует то, что творится у неё на душе. А завтра и с ними придётся расстаться. Соня тяжело вздохнула и взяла деда под руку.