- Папенька, дайте её мне. Отдохните, - в серебристом голосе и во взгляде было столько нежности, что у Алексея Сергеевича перехватило дыхание.
Граф улыбнулся и отрицательно покачал головой. Сделав над собой усилие, он перевёл взгляд со снохи на супругу.
- Элен, а Катюша ведь твоя точная копия.
- Мне кажется, она похожа на Жюли, только глаза Митины, - усталые серые глаза скользнули по лицам внучки, невестки и остановились на муже.
- Нет, не спорь, пожалуйста. Она похожа на тебя. Мне хоть и было в ту пору шесть лет, но я прекрасно помню тебя в этом возрасте. Моя матушка тогда сказала, что тоже хотела бы иметь куколку, как у Калитина. Я ещё подивился, отчего это она настоящую девочку называет куклой.
Все заулыбались, даже Вера, которая на миг избавилась от ледяной безучастности.
Алексей Сергеевич чмокнул в носик жену, а потом и внучку, которая радостно захохотала, поглаживая пухлыми ручками седую бороду любимого деда.
Глава 3
Семейство вышло на Нижегородской станции. Пока камердинер выносил багаж и нанимал носильщика, семья прошла в одноэтажное здание вокзала и разместилась на диванчике в форме звезды. Алексей Сергеевич держал на руках заснувшую Катю. Котя, утомлённый дорогой, уже не шалил, а сидел тихонько, прижавшись к бабушке, обнимавшей внука за плечи. Ульяна рассказывала Соне о недавно напечатанной в журнале повести своего мужа. Вера нервно выписывала круги по залу, ожидая возвращения прислуги.
Разместившись в двух наёмных экипажах, семья с относительным комфортом добралась до двухэтажного дома графа Протасова на Малой Ордынке. Пока Елена Николаевна отдавала распоряжения прислуге касаемо ужина, который надлежало доставить из ближайшего ресторана, Алексей Сергеевич, по обыкновению, удалился в кабинет для просмотра хозяйственных и счётных книг. Не сказать, чтобы он не доверял управляющему, служившему у него много лет, но считал необходимым все проверять лично. Граф Протасов любил порядок в делах. Удостоверившись, что книги ведутся скрупулёзно и аккуратно, а сдаваемые внаём комнаты второго этажа приносит стабильный доход, Алексей Сергеевич позвал камердинера и послал его на Николаевский вокзал за билетами на утренний поезд до Санкт-Петербурга, а также распорядился к утру подготовить дорожный экипаж для графини Аносовой и её дочери.
***
Вера, сидя за ужином, думала о том, что теперь её жизнь в корне поменяется. Сначала всё за неё решал отец, потом супруг. Отныне ей самой придётся принимать решения и нести ответственность за допущенные промахи и ошибки. Теперь надобно будет учиться ведению хозяйства и финансовых дел, чтобы не подвергать опасности благополучие своих детей. Вера корила себя за прежнюю беспечность. Она всегда и во всём полагалась на Петра, совершенно не интересуясь делами. Её семейные обязанности ограничивались ведением дома, устройством званых обедов, балов, литературных вечеров и заботой о детях и муже. Вера корила себя за то, что и это немногое она делала плохо. Она, всем сердцем любя Петра Васильевича, не смогла убедить его в необходимости оставить службу по состоянию здоровья, не настояла на лечении за границей. Граф Аносов был ей хорошим мужем, а она ему – плохой женой. Пётр не уставал повторять, что благодарен судьбе за счастье быть с ней. Но Вере постоянно казалось, что она недодала ему чего-то, не смогла сделать в полной мере счастливым. Вера встретилась с внимательным взглядом отца, устремлённым на неё. Ей показалось, что он прочитал её мысли. В юности папенька убеждал её выбрать в мужья человека помоложе. Петр ведь был старше её на девятнадцать лет. Послушай она тогда совета папеньки, не осталась бы в тридцать восемь лет вдовой. Но представить себе жизнь с кем-то другим, она тоже не могла. Только рядом с Петром она ощущала полноту жизни и была совершенно, безоговорочно счастлива. Как теперь жить без него, Вера просто не представляла.