Я не замечал, как сильно волновался за Дию, так как очень хотел, чтобы всё вышло как надо. Волшебник устало вытер выступивший на лбу пот и продолжил колдовать.
— Осталось совсем немного, — сказал он, словно успокаивая себя.
Сердце билось всё сильнее, да ещё я ощущал тревогу остальных. Если что, я постараюсь удержать её душу. Я должен суметь опередить Смерть. А если нет, то я найду способ договориться с ней. В крайнем случае я воспользуюсь хранилищем нейтрала. Так я успокаивал себя, стараясь отбросить мысли, что Смерть не будет меня слушать или что опыта в хранилище может не хватить. Совесть и Логика обнимали меня с разных сторон, тоже переживая за Акадию, с которой за долгое время пребывания вместе успели подружиться. Ну ещё бы, они ведь целые совещания проводили в моей голове, хе-хе-хе. Эти мысли заставили улыбнуться, забрав с собой тревоги. Тем временем Вильгерд завершил заклинание, озарившее вслед за этим комнату яркой вспышкой золотого света. После которой ничего не произошло.
Арцуна сильнее сжала руку Акадии, Вильгерд склонился над ней, и я заметил, как сильно тряслись руки чародея. Богини также подошли поближе. Атмосфера накалялась, и я готов был сказать, что даже видел пару электрических разрядов, мелькнувших в воздухе. А потом заметил, как Акадия посмотрела на меня и легонько взяла за руку, не сумев убрать с себя посох. В этот момент эмоции заполнили всё вокруг. У нас получилось!
Глава 30
Глава 30
Акадия. Боль. Возвращение.
Девушка смотрела на меня, а я тем временем снял с неё посох, отложив в сторону. Было видно, что Дие даже дышать непривычно, но она старалась себя контролировать. Эмоции в её душе напоминали бурю, огромную бурю радости, счастья и неверия, что она вновь стала живой. Зрение, слух, осязание дарили ей невероятные впечатления и радость от восприятия мира. Неудивительно, что она не смогла сдержать слëз.
А ещё я ощутил эмоции остальных. Вильгерд даже присел, ощутив, как исчезла огромная гора, давившая на его плечи многотонным грузом, волшебник прикрыл глаза, чтобы скрыть слёзы радости от возвращения матери. Нарилна, Сильверия и Элсифиоль уже проверяли, всё ли хорошо было с Акадией, которая пока молчала и крепко держала руку Арцуны, а также мою. Всё хорошо, теперь у меня будет куда меньше забот, и я смогу сконцентрироваться на других задачах, не опасаясь за состояние Акадии. Впереди предстоит подготовка к освобождению столицы Арквеи, небольшая поездка в мир Хеллы для выполнения задания Ауркиории, турнир в Адской Бездне и исследование теней совместно с Леокарией и остальными.
Акадия привстала немного, после чего резко схватилась за голову и закричала от боли. Потоки магии жизни моментально окутали чародейку, Вильгерд активировал заклинание диагностики. Прина и Гвинавра использовали божественные силы.
— Никаких травм нет, — непонимающе сказала Нарилна, придерживая голову Акадии, окутанную энергией Жизни.
— Не понимаю, — растерянно произнёс Вильгерд, получив такие же данные от заклинания.
Акадия же тем временем шипела от боли, и зажимала глаза, будто не хочет ничего видеть. Я готов был использовать Хранилище опыта, так как опасался, что всё-таки где-то во время ритуала мы совершили ошибку. Я притронулся к голове девушки, и мир моментально окутала тьма.
Меня окружил небольшой лес, с обширным покрывалом травы необычного тëмно-бирюзового цвета. В тени облаков она становилась изумрудной, чтобы в следующий миг вновь принять привычный цвет, как только лучи солнца ласково касались лепестков. Невысокие деревья с пышной листвой имели такую же необычную особенность. Впрочем, стоило мне только привстать, как я обнаружил весьма занимательную картину. Я оказался совсем не в лесу, а в центре относительно небольшого парка.
Тихо, спокойно, вдалеке виднелись люди, которые отдыхали также как и я, а вот вблизи, на белом плотном покрывале лежала Акадия. Разве что выглядела она немного иначе. Беззаботность, радость и улыбка украшали её. Она грациозно потянулась, похрустела шеей и легла поудобнее, наслаждаясь приятным ветерком и красивым небом. Такой я её прежде не видел, так что лицезреть подобную сторону язвительной чародейки было даже приятно.
Белое платье средней длины со странным символом из трех правильных восьмиугольников, соединенных уголком, внутри каждого из них тускло светились по четыре белые линии, идущие параллельно косым сторонам восьмиугольников. И периодически в центре каждого восьмиугольника мерцали тусклые белые огоньки. Светлые туфельки стояли рядом с покрывалом. Вся одежда выглядела похожей на какую-то форму. И мои догадки подтвердились.