Теперь прервал Стахов.
— Что вы! Что вы! Я вовсе не об этом. Вы поддержали меня в трудную минуту и до сих пор единственная опора во все этом... — он махнул рукой, не в силах больше говорить.
Адвокат понял его состояние.
— Николай Алексеевич, дорогой! Вы должны понять одно — вы с Антониной Агеевной враги. Да-да! Непримиримые враги. Вспомните, что каждое наше предложение мирного урегулирования кончалось крахом. Я уже не говорю о том, сколько выдержки стоила мне каждая встреча с Антониной Агеевной. Что она о вас говорила! Боже мой!.. Поймите одно — перед вами враг. И вам сразу станет легче.
Стахов, как ни пытался, не мог этого понять. И легче ему не становилось.
Вернувшись в помещение суда, они встретились с адвокатом Антонины, который приветливо раскланялся и даже протянул руку, крепко и дружески пожав ладонь Стахова.
Пришла Антонина, взволнованная и потому очень официальная и строгая. Увидев стаховского адвоката, едва заметно вздрогнула, и по лицу ее, густо и тщательно напудренному, поползли пятна.
— Так, — сказала она шепотом, подойдя к Стахову. — Я все-таки верила, что в тебе победит благоразумие... Итак, мое терпение исчерпано!
— Ты о чем? — ощущая какую-то непоправимую вину, спросил Стахов.
— Я считала, что у тебя хватит разума не приглашать сюда этого, — она показала на адвоката, — разбойника и грабителя. А раз так, то берегись, Стахов. Ты выиграешь в этом суде, но проиграешь в другом. Он будет, этот суд, как бы ты ни стремился избежать его! Я не отступлюсь! Все!..
— Сейчас начинаем, — буднично объявил судья, выйдя из совещательной комнаты. — Стороны на месте?
— На месте, — сказал адвокат Антонины.
А потом из той же комнаты вышла беленькая девочка с красными прыщами на лице — секретарь суда, произнесла, почти декламируя:
— Прошу встать. Суд идет!
«Ну вот, нас и судят за то, что не смогли создать крепкую и здоровую общность людей, — подумал Стахов и, как-то вполглаза оглядев всех присутствующих и в зале и за судейским столом, отрешенно возразил себе: — Нет, за это давно никого не судят. Нас разведут моментально. Однако долго и щепетильно разберут все, что касается наших материальных благ. Тут будут судить не нас, а вещи...»
И как бы в подтверждение этой мысли судья, обращаясь к Антонине, спросила:
— Гражданка Стахова, вы подтверждаете свое заявление о расторжении брака с гражданином Стаховым?
— Да, — ответила Антонина.
— Гражданин Стахов, вы согласны на расторжение брака с гражданкой Стаховой?
— Да, — ответил Стахов.
— Гражданка Стахова, объясните поводы, приведшие вас к решению о расторжении брака с гражданином Стаховым.
Антонина заученно произнесла несколько фраз, доказывающих невозможность их совместной жизни.
— Суд считает ваши доводы убедительными для расторжения брака, — сказала судья, предварительно что-то спросив у заседателей.
— Однако, — сказала Антонина, — у меня есть исковое заявление к гражданину Стахову...
— Хорошо. Садитесь, — сказала судья. — Гражданин Стахов, вы согласны с доводами гражданки Стаховой относительно мотивов, приведших ее к решению о расторжении брака?
И хотя Стахову хотелось сказать, что вовсе не Антонина расторгает их брак, а он, что все эти причины ничего общего не имеют с тем главным, что определило их разрыв, он кивнул:
— Согласен...
На этом процедура развода была окончена. Суд приступил к вопросу имущественного раздела. И в это время в зал впорхнула запыхавшаяся, потная Аллочка — давняя подруга Антонины, когда-то тайно влюбленная в Стахова, а потому и ненавидящая его теперь.
«Ну вот, завтра весь Крайск будет знать о подробностях нашего развода, и даже о таких, каких и не было», — подумал Стахов, и ему стало тоскливо. Нестерпимо захотелось увидеть Алешку. И уехать куда-нибудь с ним вдвоем, как это делали они не однажды. Ночевать под открытым небом в стогу соломы, видеть черное небо и белые звезды, представлять непредставляемое и рассказывать сыну о том, как близки нам, людям, эти далекие звезды и как мы, живущие тут, на земле, зависим от их движения и света там, в бесконечных пространствах времени.
Имущественный раздел бывшей семьи Стаховых занял у суда один час двадцать пять минут. Дело о разделе дачи было выделено в отдельное слушание по месту нахождения недвижимости.
Решение суда не устроило Антонину. Она заявила, что подаст обжалование.
Нагнав Стахова у выхода, сдерживая себя, сказала твердо:
— Тебя ждет жестокая кара, Стахов...
После суда он поехал в университет. На кафедре никого не было, и только Ирочка что-то стучала на машинке. Увидев Стахова, она всплеснула ручками, залилась краской, глаза наполнились слезами.