— Присоединитесь? — спросил я.
— Возможно.
— Это божественно.
Он одарил меня обиженной улыбкой и поболтал ногами в воде, а потом откинулся на руки и уставился на меня, словно что-то решая. Это был пытливый взгляд, а потом Фостер прикусил нижнюю губу, как будто взвешивал, пересекать линию или нет.
О, да. Я отчетливо распознавал конфликт интересов, когда видел его.
Может быть, он читал мои скрытые сигналы. Вероятно, он и сам подавал их. Возможно, он спал с каждым клиентом, который садился на его яхту; и, наверное, ему было интересно, каким образом предложить мне свои особые услуги.
Может быть, мне стоило упростить ему задачу. Наверное, я должен был выложить свои карты на стол, заставить его сделать то же самое, и посмотреть, кто из нас держит туз.
Я подплыл к яхте, взялся за лестницу обеими руками и поднялся из воды медленно, шаг за шагом. Фостер наблюдал за каждым движением и выдохнул, когда я сел рядом с ним. Так что, может быть, белые плавки были не такой уж плохой идеей, потому что он упивался каждой частью меня.
Я мог бы устроить небольшое шоу, вытираясь полотенцем. Фостер старался не смотреть на моё тело, но потерпел в этом неудачу, и я улыбнулся, когда он облизал нижнюю губу.
— Вы должны полностью погрузиться прямо внутрь, — сказал я, акцентируя внимание на каждой капле двойного смысла, который вложил в эти шесть слов. — Это того стоит.
Фостер прочистил горло и оглянулся на пляж, прежде чем провел рукой по волосам.
— Вероятно, вы правы, — ответил он, поднялся на ноги и нырнул, прежде чем я успел ответить.
Я довольно хорошо умел считывать людей. Это качество делало меня блестящим специалистом. И я был уверен, что понял Фостера правильно. Да, взять белые плавки, определенно, оказалось правильным решением.
Глава 4
Фостер
Белые плавки. Такие крошечные белые плавки. Ну почему из всех вещей он должен был надеть именно их? Мне все равно, сколько в них слоев ткани, этот белый лоскуток почти ничего не скрывал. Словно они и так недостаточно откровенны сухими, но мокрые? Я мог видеть все. Каждую линию, каждую венку, каждую деталь.
Стюарт не обрезан, почти полностью лишен волос. Его яйца туго натянуты, а член уютно уложен на левую сторону.
Как я должен выдержать эту картину на протяжении двух недель? Я едва пережил сегодняшний день.
Белые плавки были моими любимыми. Крошечный кусочек ткани заставил мой рот наполниться слюной, а член – взять это на заметку. Как будто это уже не замечено.
Мне нравилось, как Стюарт слушал о яхте, как задавал вопросы, как напряженная морщинка появлялась между его бровей, как он покусывал нижнюю губу. Мне понравилось, как он использовал свои руки; он любил прикасаться ко всему. Гладкий стеклопластик каюты, деревянные рейки на капитанской рубке, шнуры скрученного троса и веревки в линях. Стюарту нравились прикосновения к предметам, это было абсолютно ясно. Чувствовать, соотносить текстуру со словом, объектом.
Он был кинестетиком.
Мне это очень нравилось.
Он заботился о своем теле. А сюда прибыл, чтобы позаботиться о своем уме. И мне пришлось напомнить себе, что он – клиент. Последнее, что мне было нужно – судебный иск за сексуальные домогательства, если бы я попробовал подкатить, а Стюарт отверг бы меня.
Несмотря на его взгляд.
Несмотря на его игру слов.
Несмотря на откровенную демонстрацию своего тела.
Несмотря на его гребаные белые плавки.
Его крошечные белые плавки.
Господи.
Мне пришлось нырнуть, чтобы очистить голову, и надеясь, что вода охладит и мое либидо. Это ничем хорошим не кончится. Как, черт возьми, я должен пережить следующие две недели со Стюартом наедине? Сбежать было некуда, кроме погружения в океан, чтобы между нами было хоть какое-то расстояние. Я не ожидал, что из-за уединения между нами возникнет близость. Больше некому было компенсировать общение, чтобы отвлечь наше внимание. Я должен включить телевизор и притвориться, что нужно присматривать за разными вещами на нижней палубе. Черт, если бы мой член не успокоился, мне пришлось бы запереться в своей комнате.
Я притворялся, что проверяю корпус яхты по периметру, пока у меня была такая возможность, и к тому времени, когда поднял свою задницу обратно на борт, Стюарт уже лежал на спине на палубе, наслаждаясь солнцем. По крайней мере, полотенце было обернуто вокруг его талии.
Слава Богу.
Я высох, делая вид, что не замечаю парня. Он поднял одну ногу, согнув в колене, и полотенце соскользнуло, открывая белые плавки на его бедрах.