Попытка раздразнить.
— Освежает, правда? — спросил Стюарт, не открывая глаз.
О, да.
— Очень.
— Возможно, мне никогда не захочется возвращаться назад, — пробормотал он. Затем настежь распахнул полотенце, демонстрируя свою выпуклость. Он открыл глаза, просто чтобы увидеть, как я смотрю на него. Потом он очень медленно перевернулся, приподнял бедра и поправил член, затем снова опустился и раздвинул ноги.
Блядь.
Стюарт вздохнул, и мой взгляд метнулся к его лицу. Он улыбнулся и закрыл глаза.
— Вы не возражаете, если я снова попрошу намазать меня солнцезащитным кремом? — спросил он.
Блядь.
Как будто почувствовав мою нерешительность, даже с закрытыми глазами, он добавил:
— Мне очень не хотелось бы обгореть.
На долю секунды я застыл, что было очень на меня не похоже. Это была ужасная идея, но я не мог признаться почему, не выдав себя. Я нанес крем ему на плечи и начал втирать. Стюарт крутил плечами и вытягивал шею, пока я выполнял свою работу. Играл ли он, или действительно реагировал на прикосновения, я мог только догадываться. Но эта мысль уводила мой разум туда, куда не следовало. Несмотря на то, что я хотел задержаться, втирая крем жестче, – черт, да я хотел оседлать его бедра и сделать ему массаж, который он никогда не забудет, – я вспомнил о своей работе и, не обращая внимания на твердеющий член, быстро закончил.
— Готово. — Я вытер руки о полотенце. — Я приготовлю что-нибудь перекусить, — сказал я, быстро шагая в кабину.
Я прислонился к кухонным шкафам и глубоко вздохнул.
Забудь об этом, Фостер. Просто делай свою чертову работу.
Я поправил полотенце вокруг талии, сжал член, в попытке призыва к повиновению, затем тщательно вымыл руки, перед тем как выложить на тарелку сыр, фрукты и крекеры. Я подумал, что после плавания и прогулки по пляжу, а теперь и солнечных ванн, у Стюарта разыгрался аппетит, так что я также захватил ему бутылку пива.
Я понес все наверх и обнаружил, что Стюарт до сих пор лежит на животе; голова повернута, глаза закрыты. Я позволил себе секунду полюбоваться его формой. Загорелый, подтянутый и в белых плавках.
Эти чертовы белые плавки.
Стюарт открыл глаза, и понимающая ухмылка растянулась на его губах.
Блядь.
— Послеобеденный чай подан, — сказала я так, словно не меня только что поймали на подглядывании.
Он перевернулся на бок и сел, застонав.
— Ох, плавание и солнечный свет действуют как снотворное.
Стюарт спустился вниз, чтобы сесть на длинную скамью. Взял полотенце и положил его на бедро, не пытаясь прикрыться. Его член слегка набух и восхитительно заполнял его плавки.
Боже, я попал. И это даже не прошло и дня, как Стюарт на борту.
Кажется, ему нравилось демонстрировать себя для меня. А также дразнить и соблазнять. Легкий изгиб губ, дерзость в глазах. Он съел немного сыра, затем клубнику и сладкую дыню, постанывая.
— Это так вкусно.
Я передал ему пиво.
— Для вас.
Он взял его.
— Разве вы не хотите тоже?
— Я не пью, когда у меня клиенты на борту.
— Ох, верно. Я постоянно забываю, что это на самом деле ваша работа, а не просто отпуск мечты.
Я усмехнулся.
— Иногда я тоже забываю. — В этом было больше правды, чем я хотел бы признать. Примерно десять минут назад, когда я воображал, как оседлал бы его. Клиента. Да, иногда я забывал, что это моя настоящая работа. Лучше было вернуться обратно в более безопасные воды, поэтому туда я и перенаправил разговор. — Легко забыть, когда твой офис выглядит так, — сказал я, указывая на горизонт.
— Кто-нибудь когда-нибудь хотел присоединиться к вашему лагерю? — спросил он, посасывая клубнику. — Убежать от своей жизни и жить так, как вы?
Проигнорировав клубничный сок, который собрался на его губах, я положил немного сыра на крекер и пожал плечами.
— Они все только говорят об этом, но никто никогда не рискнул. Для них это просто мечта.
Стюарт вздохнул.
— Ну, это кажется нереальным. Вы должны это признать.
— Что именно? Прекратить крысиные бега, потратить свои сбережения на яхту и уплыть на ней в закат? — Я засмеялся. — Сюрреалистично, да. Однако вполне выполнимо.
Он глотнул пива и посмотрел на воду.
— Бывали дни, когда я тоже мог так легко уйти.
— Тогда почему не сделали это?
Его взгляд метнулся ко мне.
— Я не знаю. Страх неизвестности. Страх, что забудут, заменят. Отсутствие финансового обеспечения. — Грустная улыбка растянула его губы. — Это не так-то просто.
Я удержал его напряженный взгляд.
— Это очень просто.