Фостер фыркнул:
— Никогда.
Мне не нравилось приставать с личными вопросами, но я должен был спросить об этом, прежде чем зайду дальше, продолжая флиртовать и заигрывать.
— Значит это, так сказать, ваш дом. И нет порта, который вы зовете домом? Нет особого человека, который ожидает, что вы пришвартуете свою яхту рядом с его? Или с ее?
Он задумчиво пожевал губы и улыбнулся, сглотнув.
— Нет порта, как такового. У меня есть почтовый ящик в Кэрнсе и зарегистрированный причал. Делает ли это Кэрнс домом, я не уверен. Наверное, так и есть.
Он оставил другой мой вопрос без ответа. Или, возможно, это был его способ ответить на него. Я не мог отрицать, что был немного разочарован; Фостер великолепен, и определенно у него золотые руки, и я был уверен, что и в постели все выглядело бы так же. Но, видно, не судьба. Я поставил кофе и поправил полотенце, полностью закрывшись.
— Да, я думаю, что так и есть.
Фостер казался удивленным моей реакцией и любопытным. Он съел йогурт, пока я накладывал немного себе, и мы молча наблюдали за восходом солнца. Он продолжал смотреть на меня, его улыбка ширилась, и, в конце концов, я взглянул на него, вопросительно подняв бровь.
— Что смешного?
Он поставил пустую миску на поднос.
— Вы пытались спросить, есть ли в моей жизни кто-нибудь, кто бы возражал против того, что я плаваю по тропикам наедине с горячим одиноким парнем, который носит крошечные белые плавки?
— Возможно. — Я облизал ложку под его взглядом. — Я не прикасаюсь к тому, что принадлежит другому.
Его взгляд встретился с моим, и Фостер слегка склонил голову.
— Правда?
— Да, — ответил я без колебаний. Медленная улыбка появилась на его губах. — Это смешно?
— Нет, вовсе нет. Просто у меня создалось впечатление, что вы были… — он поморщился, — ...открыты для всего, что может встретиться вам на пути.
— Вы думали, что я какой-то крутой корпоративный финансист, у которого в постели оказывается любой, кого бы он ни захотел и когда бы ни захотел? Быстрые сделки, быстрые машины, быстрый секс, не заботясь о побочном ущербе?
— Я жил в вашем мире, помните? — сказал он, неуклонно глядя. — Я знаю, каково оно. Быстро и по полной. У вас есть власть в определенных кругах, и люди тянутся к этому.
Я слышал, что он говорил, и одна вещь, которую я отлично уяснил за время своей карьеры, это то, что критика довольно часто была жесточайшей, когда била по самому больному. Я также научился позволять этому отскакивать от меня, не задевая. Я поставил миску и пожал плечами.
— Верно. Конечно, мне встречались парни, которые предлагали отсосать под моим столом, предполагая, что это улучшит условия их сделки. Но если вы действительно понимаете, каково это в моем мире, и каково быть лучшим, то должны знать, что я проверяю личность каждого человека, который встречается мне на пути, и знаю, встречаются ли они с кем то, обручены ли, женаты ли, или в разводе, натуралы, би или геи. И если они не одиноки, их не будет на моем радаре.
Я закинул чернику в рот.
— Плюс в моей постели не бывает никого из корпоративного мира. Мне нравится, когда меня втрахивают в матрас, и последнее, что мне нужно – это встретить знакомого в конференц-зале, если вы понимаете, о чем я. Они могут иметь всю власть надо мной, которую захотят, в спальне, но я никогда не позволю никому получить такую власть над собой в работе.
Фостер покусывал внутреннюю сторону щеки и некоторое время изучал береговую линию, на его лице мелькали десятки различных эмоций. Был ли мой комментарий о том, что меня втрахивают в матрас, чересчур? Заставило ли это его почувствовать себя некомфортно? Или ему это понравилось? Он уставился на океан, чтобы не выдавать слишком многого.
Спустя некоторое время он заговорил:
— Я ни с кем не встречаюсь. Никто не швартуется рядом с моей яхтой, как вы выразились, и, конечно, никого не волнует, что я проведу две недели с парнем в крошечных белых плавках.
— С горячим парнем, — поправил я, стараясь не улыбаться.
Он бросил на меня скептический взгляд.
— Простите?
— Раньше вы говорили «с горячим парнем в крошечных белых плавках». Я лишь поправил вас.
Он ухмыльнулся, прищурившись, и удерживая мой взгляд.
— Вот я балда. Я уже и забыл, какое самомнение требуется, чтобы участвовать в сделках по слиянию и поглощению компаний.
Я ухмыльнулся и подтянул полотенце вверх к бедрам так, что ткань сбилась в кучу вокруг моего члена.
— Не путайте самомнение с честностью.
Он посмотрел вниз на мою кожу, выставленную напоказ, его взгляд скользил по мне, как прикосновение. Я приспустил узел полотенца на талии чуть ниже пупка, обнажая больше кожи и дорожку волос, спускающуюся к паху, и поправил рукой член, когда вытянул ноги. Капли воды на моей коже сменились по́том.