Слова Стюарта пронзили меня, как знакомый аккорд, в памяти всплыли воспоминания о том, кем я был раньше. Я не скучал по своей прежней жизни, ни по единой ее части. Я гордился своим выдающимся мастерством тогда, горжусь и тем, что есть сейчас. Только теперь мой офис не находился на верхнем этаже здания в Сиднее или Сингапуре. Мой офис – четырнадцатиметровая яхта, мой рынок – Уитсанди.
Нет, я совершенно не скучал по прежней жизни.
Но я упустил первое место в этом соревновании. Не увижу, кто продержится дольше всех, у кого яйца крепче, дождаться, пока другие сдадутся под давлением.
И мне стало интересно, кто из нас, я или Стюарт, сдастся первым.
Он играл со мной жестко. Устраивал шоу, играя словами и намеками, подтягивал полотенце так, чтобы показать шелковистую кожу своих бедер. Бросал самую горячую порцию «возьми меня в постель и трахни» взглядов, которые я когда-либо видел. И его язык, ласкающий нижнюю губу, которую я хотел попробовать на вкус, втянуть в рот и…
Черт возьми.
Такими темпами мне придется нырять в воду каждые двадцать минут. Постоянно бросаться в океан, просто чтобы не нагнуть Стюарта над панелью управления и не преподать урок за то, что он дразнит меня, было крайне плохой идеей.
Господи, теперь я думал еще и об этом.
Но мне понравилось, как он отступил, когда подумал, что у меня уже кто-то есть. Мне нравилось, что у него были принципы не спать со всеми подряд. Господи, когда я был на его месте десять лет назад, я не особо заботился о правилах. Желание и презервативы – единственные два правила, которым я тогда следовал.
Я не ошибся, когда сказал, что люди тянутся к влиятельным людям, и, если они дважды посмотрели на меня, значит, вскоре после этого происходил обмен жидкостями организма. Не то чтобы мне было все равно, носят они обручальные кольца или нет, просто это было то, на что я никогда не обращал внимания.
Тогда не обращал, но теперь – да.
Стюарт был финансистом нового поколения. И хотя я не скучал по своей прошлой жизни, я немного завидовал ему. Власть была пьедесталом, и парни либо хотели также сами стоять на нем, либо быть рядом с теми, кто уже стоит, и это было опьяняюще. Но даже после всего одного дня, проведенного со Стюартом, я мог сказать, что он порядочен, и это нельзя купить.
А еще у него потрясающая задница, и эти чертовы плавки обрамляли ее, словно произведение искусства.
Я был почти уверен, что сдамся первым.
Стюарт играл на мне, как на скрипке, и я даже не мог разозлиться из-за этого. Правила, которые я был вынужден соблюдать, только начиная этот частный чартерный бизнес, с годами немного размылись, и я просто ждал, чтобы сдаться Стюарту.
После того, как Стюарт навел порядок после завтрака, – что, кстати, было моей работой, а не его – он хлопнул в ладоши.
— А теперь, капитан. Покажите, как вы управляете лодкой.
— Вам нужен спасательный жилет, прежде чем мы куда-либо отправимся.
— В самом деле?
— Если собираетесь быть на палубе со мной – да.
Он пожал плечами.
— Ладно.
Я достал спасательное устройство поясного типа и поднял его.
— Вот, наденьте.
Он поднял бровь, глядя на меня.
— Это сумка для пояса или ремень?
— А вы ожидали спасательный круг? — Я фыркнул. — Они претерпели значительные изменения со времен старых спасательных жилетов.
Он засмеялся и застегнул пояс, но тот слегка болтался на его стройной талии. Стюарт прикусил нижнюю губу.
— Не думаю, что он сидит на мне достаточно туго, — сказал он, держась за ремешок и ухмыляясь.
Само собой, застежка находилась прямо над промежностью. Я посмотрел Стюарту прямо в глаза и сильно потянул. Все его тело дернулось вперед от движения, поэтому мы почти соприкасались. И, конечно, он уставился на меня и улыбнулся.
— А так? — спросил я.
— Намного лучше, — прошептал он. Его улыбка стала развратной и игривой.
Стюарт был одновременно таким милым и таким засранцем, что я не возражал ни капли. И, честно говоря, поднятие якоря и отправление в путь стало очень необходимым отвлечением. Я отдавал приказы, и Стюарт четко им следовал. Он был проницателен, осторожен и никогда не оспаривал мой авторитет или знания.
Он был идеальным учеником.
За исключением того, что на нем не было ничего, кроме плавок и пояса. Стюарт улыбался встречному ветру. Он даже поднял руку и прокричал «йуху-у», когда мы достигли максимальной скорости; лицо выражало радость и полную свободу.
Я точно знал, что он чувствовал.
Я увел нас от береговой линии. И, хотя под нами уже было глубоко, вода оставалась кристально чистой и лазурно-синей.