— Вы же знаете, куда плыть, верно? — прокричал Стюарт сквозь шум ветра.
Я засмеялся и, отпустив штурвал, махнул рукой на GPS, который показывал наше положение на карте. В кокпите возле рубки было гораздо тише, поэтому мне не пришлось кричать.
— Видите, вот тут? — Я указал на наш пункт назначения. — На этой скорости мы будем там через сорок пять минут.
Ветер растрепал его волосы, и впервые с тех пор, как я встретил Стюарта, в его глазах была жизнь.
— Это невероятно!
— Я знаю. — Я позвал его внутрь к штурвалу. — Стойте здесь, — проинструктировал я. — Держите яхту устойчивой.
Блеск в его глазах усилился, а улыбка стала шире. Он не переставал улыбаться. Я указал направление, он кивнул, и я не мог вспомнить, когда в последний раз у меня был клиент, которому так нравилось плавать на яхте. Я никогда не встречал никого, кто бы хотел учиться, и у меня точно никогда не было уроков один на один. Я всегда любил парусный спорт. Всегда. Но было что-то особенное в том, чтобы разделить радость его первого раза за штурвалом.
Я позволил ему провести нас, огибая край рифа, убрал главный парус, и как только закончил, повернулся и обнаружил, что Стюарт приклеен к своему посту, улыбаясь от уха до уха. Моё сердце замерло, но я убедил себя, что просто захвачен воодушевлением Стюарта. И это была правда. Но то, как замерли все мои внутренности, было чем-то совершенно другим.
Я присоединился к нему за рулем, радуясь поводу стоять так близко. Мы значительно замедлились только за счет кливера, и было что-то умиротворяющее в тихом ходу.
— Мы направим яхту вокруг и продолжим следовать дальше по линии рифа. Следите за глубиной.
Я знал эти воды, и у нас было достаточно расстояния под килем, но Стюарт этого не знал. Его взгляд сфокусировался, внимание сосредоточилось, и он все сделал правильно. Я опустил кливер, закрепил линь и вздохнул.
— Это моя любимая часть, — сказал я. – Когда паруса опущены, и мы просто… — Я вытянул руки и покачал ими в такт с океаном. — Безмятежность, которую вы не найдете больше нигде.
Стюарт кивнул, как будто все понимал.
— Я никогда не видел такого прекрасного места, — сказал он, рассматривая достопримечательности. — И тишина? Я мог бы привыкнуть к этому. — Затем он накрыл мою руку своей. — Спасибо.
Он сказал с такой искренностью, что я не сомневался – слова исходили от самого сердца.
— Пожалуйста.
— Могу я поплавать здесь?
Я посмотрел за борт.
— Да, конечно.
Когда он спустился в каюту, чтобы захватить вещи, я бросил якорь и натянул тент от солнца. Стюарт вернулся без спасательного жилета, с перекинутым через руку полотенцем и бутылочкой солнцезащитного крема. Он протянул ее мне.
— Вы не возражаете?
Я взял крем и закатил глаза.
— Мне вовсе не трудно.
Он усмехнулся и повернулся, подставляя спину. Я нанес крем, равномерно покрывая спину и шею, растирая плечи и даже слегка массируя.
— Вы сегодня не такой напряженный, — сказал я.
— Представьте, каким расслабленным вы могли бы сделать меня, — ответил он тихим голосом. Я сильнее погрузился пальцами в зажатые мышцы плеч, намереваясь таким образом создать противовес его словам, но вместо этого Стюарт застонал. — Боже, ваши руки…
Я убрал их и сделал небольшой шаг назад.
— Готово.
Он повернулся, глядя полным озорства взглядом.
— Вы не против помочь намазать тело и спереди тоже? Не хотелось бы перепачкать всю яхту кремом.
Я уставился на него. Господи, он был абсолютно серьезен.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Он огляделся вокруг кокпита.
— Я знаю. Вот почему я спросил. Мне бы не хотелось, чтобы крем оказался на вашем сиденье или на лестнице, когда я прикасаюсь к ним.
Я боролся с улыбкой.
— Это не то, что я имел в виду.
— Ох, понимаю. — Он театрально вздохнул. — Ну что ж, если вы не можете сделать, может, тогда проконтролируете, как я это делаю, и укажете, какие места пропускаю? Мне не хочется обгореть.
Он уронил полотенце на сиденье и практически устроил шоу, выдавливая крем на ладони. Как у него получилось сделать это сексуальным? Боже, с таким же успехом это мог быть и мед, и смазка, или черт знает что еще, что я с удовольствием бы слизал с него.
И, как будто и так уже было недостаточно, он растер крем по всей груди, животу, чуть ниже пупка… и его глаза ни разу не оторвались от моих. Кончик языка выглянул изо рта, и Стюарт, вытянув шею, провел рукой по горлу, в то время как другая рука скользнула прямо под плавки. Это заставило меня взглянуть на выпуклость, едва скрытую тонкой тканью.
— Я везде нанес крем, Фостер?
Я с трудом сглотнул и заставил себя посмотреть ему в глаза.