Я выдавил линию крема по всей длине его плеча и начал втирать.
— Значит, выбешивающий и несносный – это два таланта, которыми ты гордишься?
— Ага. Выбешивающий, несносный... ненасытный.
Я сильнее вдавил пальцы в его кожу. Но это не причинило боль, наоборот, Стюарт застонал так, словно ему нравилось.
— Неисправимый.
Он опустил голову и усмехнулся, и когда я растирал крем, опускаясь ниже по его спине, он застонал.
— Боже, ты действительно хорош в этом.
— Мне об этом говорили.
На этот раз я нанес больше крема и провел ладонями по его плечам, шее, верху рук, и Стюарт двигался в такт с моими прикосновениями. То отклоняясь от меня, то подаваясь назад. Восприимчивый, податливый.
Когда он обернулся, то тоже был возбуждён. Его глаза были закрыты, поэтому я растер крем по его груди, и когда мои руки опустились на пресс, на губах Стюарта появилась улыбка. Но глаза его оставались закрытыми, поэтому я позволил себе смотреть. Находясь так близко, я мог видеть, как затвердели его соски, как кожа двигалась под моими руками. Как он откинул голову, когда я провел рукой по его шее; губы слегка приоткрылись.
Он был прекрасен.
Я хотел поцеловать его. Он бы мне позволил. Черт, он бы даже обрадовался. Но я не сомневался: если мы поцелуемся прямо сейчас, то не остановимся, пока не окажемся обнажёнными и удовлетворёнными. Сексуальное напряжение между нами похоже на динамитную шашку, которая просто ждала, чтобы взорваться. Как только фитиль будет подожжен – а мы собирались его зажечь, это был только вопрос времени – будет адский взрыв.
Я убрал со Стюарта руки, и ему понадобилось несколько секунд, чтобы открыть глаза.
— Почему ты остановился?
Я протянул ему крем.
— Моя очередь.
Уголок его рта дернулся вверх, и от появившейся развратной ухмылки мои яйца поджались.
— Думал, ты никогда не попросишь.
Я повернулся, чтобы он мог намазать мне спину. Он нанёс крем на плечи и начал втирать. Это было так приятно; его руки были сильными, уверенными, медленно растирая крем, отталкивали и притягивали меня. Я мог только представлять, каким Стюарт будет в постели...
Черт побери.
— Хочешь, чтобы я намазал и спереди?
Я проглотил стон и не смог бы сказать «нет», даже если бы захотел. Я повернулся лицом, не обращая внимания на хитрую улыбку Стюарта, появившуюся, когда он втирал крем мне в грудь и живот.
— Не думай, что это что-то значит, — сказал я.
Он усмехнулся.
— Конечно, нет. Защита от солнца крайне важна. — Последнее, о чем говорил его взгляд, была защита от солнца. Он захватил мой подбородок, проводя большим пальцем по щеке. — Хотя ты выглядишь особенно горячо с белым кремом, размазанным вокруг твоих губ. — Моя челюсть отвисла, заставив Стюарта улыбнуться. — Не будь таким шокированным. Это ведь ничего не значит.
Я отступил и мой член запротестовал.
— Подводное плавание, — сказал я, игнорируя, каким хриплый стал мой голос. Игнорируя то, что плавки Стюарта почти не скрывали эрекции. Игнорируя свой собственный ноющий член.
Игнорируя, как сексуальное напряжение приблизило нас еще на один шаг.
Я заставил себя дойти до кормы и взять маску с трубкой. Сделал несколько глубоких вдохов, которые оказались бесполезны, потому что вскоре Стюарт стоял рядом. Он держал трубку и маску, и я ждал комментария об использовании слюны для того, чтобы маска не запотевала, но, к счастью, парень промолчал. На самом деле он был серьезен и слушал мои инструкции и лекцию о мерах безопасности без шуток и намёков. Я был благодарен, что он воспринял это всерьез – воспринял мою работу всерьез – и не вел себя как придурок по этому поводу. Он знал, когда можно играть, а когда нет, и мне это очень нравилось.
Итак, с ластами, масками и трубками мы потренировались вблизи яхты, пока Стюарт не начал дышать через трубку более уверено. И, что за такое короткое время казалось почти невозможным, он научился нырять под воду и выдувать воду из своей трубки, не захлебываясь. Мы нырнули на самое дно, вода была кристально чистой, песок безукоризненно белым, и Стюарт, волнуясь, указывал, когда видел что-то новое. Рыбки, ракушки, кораллы – он был поражен всем. Лицо светилось, и он улыбался вокруг загубника, и если раньше у меня были какие-то сомнения по поводу совместного ныряния, то теперь я был рад, что не поддался им.
Это было потрясающе, и мне было приятно испытывать это вместе с ним. Исчез самодовольный корпоративный тип, а на его месте оказался парень, что был в восторге от окружавшего его мира. Он выглядел моложе, счастливее, еще красивее.
И заметьте, видеть, как он плавает, ныряет и скользит под водой в этих крошечных белых плавках, было не так уж и сложно.