— У тебя тут все под контролем. Я пойду, начну готовить ужин.
Он вытаращился на меня.
— Ты не можешь оставить меня здесь одного!
Я отмахнулся.
— У тебя все под контролем. Свистни мне, если вдруг соберешься столкнуться с чем-либо.
Его челюсть отвисла, и я засмеялся, спускаясь по лестнице под палубу. Мы едва двигались со скоростью четыре узла. Эта часть рифа была защищена от открытой воды, и все, что Стюарту нужно было делать, это держаться между рифом по правому борту и материком по левому, и все будет в порядке.
Если бы я сомневался в нем хотя бы на секунду, ни за что бы не оставил одного. Но что-то подсказывало, что Стюарту это нужно. Ему нравился контроль, ему нравилось проверять себя, ему нравилось доказывать что-либо себе. Ему нравилось, когда ему бросали вызов, и победа в этом случае была важна. Я знал, что кризис середины карьеры таит внутри целый мир неуверенности в себе и сокрушительного чувства провала. Стюарту нужно было что-то, что он может освоить, особенно, принимая во внимание «забудь об осторожности, жизнь так коротка», упомянутое ранее, то ему необходимо было сделать это самостоятельно.
Я нарезал и замариновал немного мяса ягненка, приготовил салат по типу греческого, заполнил холодильник пивом и водой и немного прибрался.
И вдруг:
— А-а-а, Фостер! Эй, Фостер?
Я бросился наверх.
— Что случилось? — спросил я, оглядываясь вокруг в поиске каких-то непосредственных проблем.
— Там лодка. — Стюарт указал через нос на крошечную белую точку на горизонте.
Боже, он был так серьезен.
— Да, это лодка. На самом деле, даже больше похоже на корабль.
Он встревожился.
— Можем ли мы столкнуться?
Я старался не улыбаться.
— Если сохраним курс и скорость, то да. Примерно часов через десять. — И тогда я засмеялся. — Стюарт, он на расстоянии многих миль от нас.
Он бросил на меня взгляд.
— Да, ну откуда мне было это знать? Ты просто оставил меня здесь одного!
— И ты прекрасно справился.
В действительности же, у меня просто не хватило смелости сказать ему, что его управление судном, вероятно, было эквивалентно тому, как мой отец позволил мне выгнать машину из гаража, когда мне было пятнадцать. Чисто технически это было вождение, конечно, но оно не имело ничего общего с правилами дорожного движения, движением на скорости, навигацией в опасных условиях или тем, как транспортное средство управлялось и реагировало.
— А как насчет этого рифа здесь? — спросил Стюарт, указывая вперед. — Выглядит как хорошее место для остановки.
— Идеально, — сказал я. Мы находились прямо между рифами Элфорд и Мур, и течения были хорошими. — Хорошо, подводи ее правым бортом. Аккуратно и медленно.
Его глаза были прикованы к носу, он ослабил руль и благополучно направил нас. Отлично.
— Теперь опусти парус, — приказал я.
Он вскочил и занялся этим в мгновение ока, пока я садился за штурвал. Он был очень устойчив на борту. Большинство людей опасались просто стоять на ногах и обязательно держались за что-нибудь хорошо закрепленное. Но не Стюарт. Как будто он уже чувствовал яхту, ощущал ее движение в воде, свое равновесие и пространственную ориентацию по отношении к ее движению.
Когда он свернул парус и вернулся к штурвалу, то ухмыльнулся.
— Можем ли мы бросить якорь здесь?
Я кивнул.
— Под нами песок. Так что да.
Он опустил якорь, затем выпрямился и посмотрел на меня с беспокойством.
— Песок… Конечно, мы не можем просто бросить якорь, где хотим. Это может повредить рифу.
Я улыбнулся.
— Абсолютно точно. У меня специальный якорь, который сводит к минимуму повреждения даже на песке. По закону нельзя бросать якорь на охраняемых рифовых территориях, но я бы и не стал этого делать. — Я подошел к корме и жестом пригласил Стюарта присоединиться ко мне. — Видишь? Здесь только песок. Отличное место для якоря – есть запас для качки. Ничто не будет повреждено. Видишь эти белые буи в форме пирамид, плавающие дальше на рифе? Они указывают на то, что парковаться там нельзя.
Он выглянул, медленно кивнув.
— Значит, мы можем остаться здесь на ночь сегодня?
— Ты выбрал идеальную точку.
Он улыбнулся, но вскоре снова стал серьезным.
— Какие еще правила существуют для защиты рифа? Что можно и нельзя делать? Должны ведь быть правила, верно?
— Множество правил.
— Но это же хорошо, правда? — Стюарт нахмурился. — Потому что он умирает, не так ли? Я имею в виду риф. Уверен, что читал кое-что об обесцвечивании кораллов.
Я кивнул.
— Человечество, конечно, не улучшает ситуацию. Но есть много людей, работающих над сохранением, восстановлением. Даже в таких условиях, понимая, как ведут себя кораллы, как они живут, как умирают. Только время покажет, сможем ли мы выиграть битву за их спасение.