Я открыл глаза, и точно, Фостер стоял и смотрел на меня в упор, держа крем в руке.
— Мы должны соблюдать правила пребывания на солнце, не так ли?
Он хитро улыбнулся мне.
— Конечно, должны.
Он бросил мне тюбик и снял рубашку, положив ее поверх моих шорт на штурвал. Я многозначительно посмотрел на его шорты.
— И ты тоже не сможешь плавать в них.
Он усмехнулся и, удивив меня, расстегнул пуговицу и молнию и стянул шорты вниз. Переступив через них, остался стоять в одних черных трусах. Его выпуклость была плотно обтянута материалом; и, похоже, он был более загорелым в местах, что были прикрыты одеждой постоянно.
— Полагаю, ты загораешь обнаженным.
Он засмеялся.
— Не тогда, когда у меня клиенты на борту.
— Значит, если я ненадолго отправлюсь поплавать, ты разденешься догола и ляжешь загорать на палубу?
Он фыркнул от смеха и посмотрел на ближайшую лодку.
— Уверен, есть законы, запрещающие это.
— Нет законов, запрещающих находиться обнаженным на территории частной собственности.
— Я не о наготе, которую они подразумевали, — произнес он тихо и очаровательно. — А о том, чем в итоге это закончится, когда ты вернешься после плавания. На палубе. На виду у всех.
Я встал и выдавил крем на ладонь, стоя перед Фостером. Я был почти уверен, что у него уже оформился стояк. Я обошел парня и нанес крем ему на плечи, вероятно, стоя ближе, чем необходимо.
— Звучит, будто ты уже все продумал, — пробормотал я. – Какие-нибудь особые пожелания?
Он рассмеялся и прильнул к моей руке. Я нанес крем, начиная с плеч, до нижней части спины, затем обошел Фостера и встал спереди, убедившись, что он весь намазан. Да, он определенно уже возбуждён.
— Я не сторонник… эксгибиционизма.
Я растер крем по его груди, рукам, прессу, внимательно наблюдая за тем, что делаю и наслаждаясь тем, как за моими действиями наблюдает он. А затем, когда стал втирать крем ниже, до самой резинки трусов, то вместо разглядывания я смотрел Фостеру прямо в глаза.
— Я вполне могу дождаться захода солнца. — Мой взгляд упал на его губы, затем снова вернулся к глазам. И, чёрт, теперь в них пылал огонь. Я наклонился, чтобы говорить прямо рядом с его губами. — Пойдем, поплаваешь со мной. Я хочу, чтобы у меня была возможность слизывать соль с твоего тела.
У него перехватило дыхание, а глаза загорелись желанием.
— Тебе нравится эта игра, верно?
— Какая игра?
— Охота. Быть безжалостным, пока не получишь, что хочешь.
— Я хорош в этом.
— Да, это точно.
— Но я не всегда получаю то, что хочу, именно тогда, когда хочу, — сказал я, и мои губы почти соприкоснулись с его. — Потому что именно сейчас я так сильно хочу тебя поцеловать.
— Что же тебе мешает? – выдохнул он.
— Твое упоминание, что нам нужно идти на север сегодня. — Я сделал шаг назад и улыбнулся, когда Фостер чуть не упал вперед. — И, если начнем что-либо сейчас, мы никуда не поплывем.
— Наверное, ты прав.
— Однако я все еще хочу, чтобы ты поплавал со мной. — Я передал ему крем и повернулся спиной.
Фостер мазал мне спину, а его голос распространял тепло по моему плечу.
— Почему?
Едва ли я мог признаться ему в настоящей причине, что у меня практически случилась паническая атака в воде до этого и что она напугала меня.
— Потому что я не хочу, чтобы ты тут дрочил без меня.
Он засмеялся.
— Интересно, можно ли умереть от посиневших яиц?
Я хихикнул.
— Я думаю, можно. Но не волнуйся, если ты упадешь в обморок, я обязательно сделаю тебе искусственное дыхание… рот в рот.
Фостер застонал и теперь стоял так близко, что я чувствовал жар его тела, и знал, что, вероятно, зашел слишком далеко. Я имею в виду, игры были веселыми и все такое, но мне не хотелось быть жестоким. Поэтому я обернулся, взял крем и немного выдавил на кончики пальцев. Я осторожно провел пальцами по его щекам, вниз по переносице, заканчивая легким «пип» на кончике его носа. Затем я быстро нанес толстым слоем крем на свое лицо, пока Фостер заканчивал растирать свое. Я взял его за руку и повел к корме. Я видел, что лестница опущена, поэтому, все еще держа его за руку, спросил:
— Готов?
И мы прыгнули.
Глава 10
Фостер
Мы резвились в воде, плавали и смеялись какое-то время, затем Стюарт принес маски, ласты и трубки, и мы ныряли, кажется, несколько часов, рассматривая риф и рыбок.
Это было потрясающе, и мне постоянно приходилось напоминать себе, что Стюарт – клиент.
Клиент, с которым, я не сомневался, буду заниматься сексом позже этой ночью. Что касается сексуального напряжения, то оно уже зашкаливало.