Мы держались на расстоянии от всего этого. Стюарту не нужно было напоминать, что он предпочитает уединение – я видел разочарование на его лице всякий раз, когда какая-нибудь лодка появлялась в пределах досягаемости. Сам риф был огромен, и мы выбрали отдаленное место. Таким образом, под заходящим послеполуденным солнцем мы остались одни.
И теперь Стюарт вел себя как профессионал в подводном плавании. Улыбка его становилась все шире с каждой новой живностью, которую он видел: рыбы, кораллы, скаты, черепахи. Он освоил все, что связанно с дайвингом, включая сигналы, которые я подавал ему руками под водой.
Проводить вот так время со Стюартом было чем-то особенным. У меня редко выпадало какое-то личное время, и хотя технически это была работа, а Стюарт – моим клиентом, это вовсе так не воспринималось. Мне казалось, что я в отпуске и впервые показываю другу риф, и что все Коралловое море только наше – мое и его.
Это ощущалось невероятно интимно.
И, когда мы возвращались на яхту, я пытался найти веские причины, почему это было плохо.
И не смог придумать ни одной.
После отпуска Стюарт вернется к своей жизни в Брисбене, а я возьму следующий частный тур. Жизнь пойдет своим чередом. Так почему бы просто не насладиться тем, что есть сейчас? Почему бы не думать об этой неделе как об оплаченном отпуске?
Стюарт определенно был не против.
И судя по звону моих яиц и по постоянному возбуждению, мое тело тоже не было против.
— Так, — сказал Стюарт, беря маску для погружения. Мы только что забрались на борт, и я едва закончил оборачиваться полотенцем. — Я пойду их почищу. А ты начинай готовить ужин, и когда я закончу, принесу нам выпить.
— Ох, верно, — ответил я. — Я и забыл, что ты здесь босс.
Он послал мне улыбку через плечо, перед тем как отправиться по своим делам. Однако я сделал так, как Стюарт предложил, и когда он спустился на нижнюю палубу, на нем были только красные трусы, а полотенце пропало. Он обратил внимание, что я это подметил.
— Полотенце сохнет на солнце, — сказал он. Он посмотрел на мою промежность. — Хочешь, чтобы я и твое отнес?
— Не сейчас, — ответил я. — Я не люблю готовить полуголым. — Мне также не хотелось стягивать полотенце и демонстрировать свой стояк, которым я не собирался щеголять.
— Разумно. — Стюарт оглядел камбуз. — Где я могу порезать лимоны?
Я положил стейк на сковороду, переждал, пока он перестанет шипеть, и ответил:
— Разве еще не рановато для игры «Слижи, глотни, высоси»?
Он улыбнулся.
— Для начала я собирался выпить пива, но если ты хочешь перейти сразу к крепким напиткам, я не стану возражать. — Он провел языком по нижней губе, и глаза заблестели озорством. — Бьюсь об заклад, мы полностью покрыты солью. Может потребоваться многократное слизывание.
Я старался не улыбаться слишком широко.
— Лимоны в холодильнике, разделочная доска в шкафу рядом с раковиной. И пиво, для начала, вполне сойдет.
Он нашел все, что ему было нужно, и нарезал лимон. Мы обсуждали невероятную черепаху, которую видели, когда ныряли. Стюарт восхищался всем этим великолепием, качая головой, словно не мог поверить в то, что видел, достал два пива из холодильника, открыл крышки, закинул внутрь по ломтику лимона и вручил мне одну бутылку.
— Давало ли тебе это когда-нибудь повод для самодовольства? — спросил он, делая первый глоток. — Думал ли ты когда-либо типа: «Это все фигня, я уже видел все это раньше»?
— Никогда. — Я покачал головой и перевернул стейк. — Нельзя воспринимать это как должное. Я вообще ничего не воспринимаю как должное. Ни риф, ни погоду, ни эту работу, ничего. И вообще, никогда не бывает двух одинаковых поездок. Каждый раз все по-разному.
Он сделал глоток пива.
— Как это?
— Ну, я могу приплыть на тот же риф, но закаты никогда не бывают одинаковыми. Люди, которых я привожу сюда, никогда не бывают одинаковыми.
— У тебя когда-нибудь был клиент, которого хотелось выбросить за борт?
Я улыбнулся, потягивая пиво.
— Нет. Мне всегда очень везло. Случались некоторые языковые барьеры, но улыбка – универсальный язык. И, как ни странно, главная музыкальная тема к фильму «Челюсти».
Он прыснул от смеха, но затем спросил:
— Ты видел много акул?
— Да, конечно. Большинство из них безобидны, но не все. — Я выключил сковороду и выложил на блюдо немного зелени и картофельный салат. — Акулы – это просто издержки профессии. Некоторые идиоты пытались очень близко подобраться к скатам-хвостоколам. До смерти Стива Ирвина (Прим. пер.: Стив Ирвин – австралийский натуралист, актёр, тележурналист и телеведущий, эксперт в области дикой природы и диких животных. Всемирную известность получил благодаря работе над сериалом «Охотник на крокодилов». Погиб 04сентября 2006 года на съёмках телепередачи «Смертельный океан», получив смертельный удар ската-хвостокола в область сердца). Теперь они уважают их намного больше.