Его руки бродили по всему моему телу, спине, заднице, прижимая меня ближе. Это было немного неловко, не идеальная позиция, но я был слишком возбужден, чтобы остановиться. Если я отстранюсь сейчас, это сто процентов убьет меня.
Затем Стюарт скользнул рукой между нами, и после пары неловких движений у него в кулаке оказались оба наших члена. Скользкие, сочащиеся предсеменем, и это было волшебно.
— Ох, черт, это потрясающе, — прошептал он, едва дыша. Затем застонал и подкинул бедра, как будто был уже близко.
Я прижался к его губам, и он захватил мой язык, постанывая и раскачиваясь, и это было слишком много и слишком хорошо. Я трахал его кулак, его член был горячим и твердым рядом с моим, гладким и скользким и таким чертовски потрясающим.
Я разорвал поцелуй, чтобы предупредить:
— Я сейчас кончу.
— Блядь, да, кончи на меня.
Я немного отстранился, и мы оба посмотрели между нами, головки членов скользили в его кулаке снова и снова, и оргазм обрушился на меня. Удовольствие, прокатившееся по телу, было стремительным и всепоглощающим, а сперма выстрелила Стюарту на грудь и живот. Он сжал кулак сильнее, когда кончал, и его пульсирующий член выдаивал из меня последние капли моего оргазма, а его сперма смешалась с моей на его коже.
Стюарт вздрогнул и затрепетал, затем издал измученный смешок.
— Охуеть, — пробормотал он.
Не в силах больше оставаться в вертикальном положении, я упал на него, размазывая сперму по нашим животам, и уткнулся лицом ему в шею. От него пахло океаном, сексом, нами, и я вдохнул все, что заслужил.
— Ты в порядке? — наконец спросил я.
Он снова усмехнулся:
— Более чем.
Я снова уткнулся носом и закрыл глаза, несмотря на странное положение своих ног.
— Нужно вытереть тебя, — прошептал я. — Однако не уверен, смогу ли я двигаться.
— Мы можем просто прыгнуть в океан, — предложил он. — Я бы хотел принять душ вместе, но мы ни при каких раскладах не сможем вместе втиснуться в него на этой лодке.
Я оттолкнулся от Стюарта, мое желейное тело протестовало против каждого движения, пока я вставал.
— Тогда остается только океан.
Он посмотрел прямо на мой член, свисающий из трусов и все еще полувозбужденный, а затем вверх на живот и грудь, туда, где наша сперма покрывала мою кожу.
— Черт, это прекрасно.
Я усмехнулся, слегка смущенный, но затем заметил, что и его член торчал из трусов, а живот был покрыт спермой. Нас освещали только фонари в кабине пилота, и они придавали его телу теплое свечение.
— Да, это точно.
Стюарт улыбнулся, встал, стянул трусы и переступил через них.
— Что? — спросил он, видя мой вопросительный взгляд. — Сейчас совершенно темно. Никто не сможет нас увидеть.
Не играя в такие игры, как он, я заправил член в трусы, но прыгнул вместе со Стюартом в океан. Как только я вынырнул, парень быстро нашел меня, обнял руками за плечи, ногами обхватил талию и поцеловал.
Я не мог держаться на воде слишком долго, и когда мы начали тонуть, то рассмеялись.
— Я должен чаще плавать голым, — сказал он, улыбаясь. Его зубы сияли белизной в лунном свете.
— За исключением того, что рыба может перепутать тебя с вкусным морским червем. Особенно ночью.
Его глаза расширились, и он поплыл к яхте, но смех, должно быть, выдал меня. Стюарт взялся за лестницу одной рукой и обрызгал меня.
— Не смешно.
За исключением того, что было именно так.
Я последовал за ним из воды, но прежде полюбовался на его великолепную обнаженную задницу в свете луны. Капли воды сияли, как бриллианты, скатываясь по его телу, и я хотел поймать их, попробовать на вкус… Стюарт сунул мне полотенце, отвлекая от разглядывания его обнаженной фигуры.
— Нравится то, что видишь?
Я промокнул лицо и посмотрел на него.
— Ты же знаешь, что да.
Уголок рта дернулся вверх, и Стюарт долго смотрел на меня. Затем внезапно перевел взгляд на воду и вытерся, прежде чем обернуть полотенце вокруг талии. Стюарт прикрывал себя в защитном жесте, и я понял, что он собирался спросить меня о чем-то, что сделает его уязвимым.
Он поступал так каждый раз.
Когда он устраивал шоу, когда соблазнял того, кого хотел, то с гордостью демонстрировал свое тело, намеренно выставляя полуэрекцию на всеобщее обозрение в плавках или трусах. Но как только что-то становилось личным, или он чувствовал себя уязвимым, – как это случилось, когда он спрашивал, встречаюсь ли я с кем-то – Стюарт прикрывался. Видимо его скромность шла рука об руку с уязвимостью. Мне было интересно, не потому ли он так безжалостен в зале заседаний – его дорогой костюм выступал доспехами. Но здесь и сейчас Стюарт был беззащитен. Он покачал головой и слегка улыбнулся мне, прежде чем повернуться и пойти в кабину.