Когда экскурсия закончилась, мы взяли поездку сафари с гидом в парк, через реки, через лес и сели в грузовик с открытым верхом. Фостер взял меня за руку и держал на своем бедре.
— Это ведь нечто особенное, правда?
Я уставился на него во все глаза: интересно, о чем он говорит? О нас? О дне друг с другом в качестве пары? Он это имел в виду?
Фостер засмеялся и обвел все вокруг по дуге свободной рукой.
— Все это место в целом. Эти бабочки были просто... Поразительными!
— Это было просто потрясающе, — ответил я, пытаясь не показать свое разочарование. Блядь. Почему я вообще разочаровался? Безусловно, он не мог говорить обо мне. Или о нас. Да и не было никаких «нас». Я был его клиентом, который платит; и я буквально заплатил ему за то, чтобы провести день со мной...
Но потом Фостер переплел наши пальцы и толкнул мое плечо своим.
— Весь день был абсолютно потрясающим. Канатная дорога, бабочки. Все это. Здесь, с тобой. Абсолютно все. Спасибо тебе.
Я притворился, что вовсе не покраснел, что его слова не заставили мое сердце ускориться.
— За что ты меня благодаришь?
— За то, что пригласил меня. За просьбу провести с тобой день. — Он сжал мою руку. — Я очень давно так здорово не проводил время.
— Я думал, что круизы вокруг тропических островов – это и есть твой способ отлично проводить время, — сказал я.
— Так и есть. Но и на суше тоже здорово. Я так привык быть на воде, думал, не смогу нормально ходить.
Я наклонился ближе и прошептал:
— Это то, что говорят все мальчики?
Он усмехнулся и крепче сжал мою руку.
— Не знаю. Это ты мне завтра расскажешь.
Твою ж, блядь, мать. Значит, мы были на одной волне по поводу сегодняшнего вечера.
— Приятно слышать. Я буду держать тебя в курсе.
Фостер засмеялся, и гид замолчал и уставился на нас. Я почувствовал себя школьником, пойманным за разговорами в классе, и Фостер дождался, пока гид снова заговорит, и наклонился ко мне, чтобы заглушить смех.
Он улыбался всю дорогу до Палм-Ков (Прим. пер.: прибрежный пригород, в 27 км к северу от Кэрнса, Квинсленд, Австралия. Назван в честь пальм на пляже), и я, наверное, тоже. Я обещал Фостеру шикарный ужин, но, учитывая, что мы были одеты в шорты и рубашки, самым модным местом в соответствии с нашим дресс-кодом был бар и гриль на набережной. Нас посадили за столик для двоих на веранде, и мы заказали пиво, пока просматривали меню и карту вин.
Темнело. Мы провели на воздухе весь день, и вид на пальмы над океаном во время захода солнца был поистине впечатляющим.
Компания была еще лучше.
Фостер рассказал мне, что когда начинал свой бизнес, люди скептически относились к городскому хлыщу, думая, что тот не продержится больше недели. Но он доказал всем их неправоту, покорил своим обаянием и умением слушать и учиться.
— И я уверен, что эта улыбка тоже помогла, — добавил я.
Он усмехнулся.
— Может быть. Но вскоре они поняли, что я здесь, чтобы остаться, и у меня хороший бизнес. И я здесь не за тем, чтобы зарабатывать миллионы, а чтобы жить. Я забочусь об окружающей среде, и это принесло еще несколько голосов в мою пользу.
— Так ты еще не местный житель? — спросил я.
Он фыркнул.
— Джим Скотт, парень, которому принадлежит компания, с которой у меня заключен контракт, здесь уже сорок лет, и только сейчас получил статус местного жителя.
Я посмеялся над этим.
— Эксклюзивный клуб, правда?
Мы заказали на ужин рыбу-меч, медальоны из мраморной говядины Вагю (Прим. пер.: общее название мясных пород коров, отличающихся генетической предрасположенностью к интенсивной мраморности и высокому содержанию ненасыщенных жиров. Мясо таких коров отличается высоким качеством и стоит очень дорого) и салат. Фостер выбрал для нас белое вино, и мы ужинали при свечах и развешанных над нами волшебных фонариках. Это был самый романтичный ужин в моей жизни.
Незапланированный, незаписанный и совершенно невероятный.
Я хотел, чтобы это длилось вечно. Я хотел, чтобы этот фантастический отпуск стал моей настоящей жизнью, потому что теперь вернуться к работе, которую я не хотел, означало вернуться к одиночеству.
Не имея всего этого. Упуская. Я никогда не задумывался, чего хочу, до настоящего момента. Мне казалось, что все, чего я хотел в жизни – это случайные связи без каких-либо обязательств. Это было все, на что у меня хватало времени, и устраивало, до этого момента.
До Фостера.
Пока я не понял, чего именно мне не хватало.
— Что бы ты сделал, — начал Фостер, — если бы оставил свою жизнь в Брисбене и переехал сюда?