Его губы остановились у моего уха, обдавая теплым дыханием. От движений его языка мои колени слабели.
— Ты никогда никого не трахал на своей собственной яхте?
— Нет. — Я схватился за стойку, чтобы не повернуться. — Всегда оставлял это на берегу, если ты понимаешь, о чем я.
— Разве это не твой дом? — спросил он, прижимая меня сильнее к шкафам, его горячий и твердый член сильнее вжимался в мою задницу.
Я едва контролировал себя, давая односложные ответы.
— Да.
Он вжимался в меня медленно и сильно.
— Значит, я буду первым парнем, кого ты здесь трахаешь?
— Да.
Ему явно нравилось это, потому что он растекся по мне, а его член пульсировал.
— Моя кровать, — пробормотал он, — или твоя?
— Моя, твоя. Мне, блядь, все равно. — Я пытался повернуться, но он держал меня прикованным. Я почувствовал его улыбку, когда он поцеловал меня в шею.
— Хочешь шот текилы? Хочешь слизать соль с моего тела?
Я покачал головой.
— Нет. Мне это не нужно. — Я обернулся, и он позволил мне. Его глаза потемнели, а улыбка стала хищной. Я понял, почему у него был список друзей с привилегиями. Если он хоть на кого-то смотрел так же, как на меня сейчас… — Мне не нужно пить для храбрости, и не нужен ингибитор, — сказал я. Сжал его рубашку и притянул ближе, наши бедра соединились, моя эрекция прижалась к его. — Я хочу чувствовать все.
Его ноздри затрепетали, и он обрушил свой рот на мой в поглощающем поцелуе. Горячо и страстно. Его руки погрузились в мои волосы, обхватили шею, и он толкнул меня назад к раковине. Когда он, наконец, отступил, у него перехватило дыхание, а губы стали влажными и пухлыми.
— Заприте дверь, капитан. Вашему юнге нужен действительно хороший трах.
Иисусе.
От этих слов я практически кончил. Мне пришлось сжать себя, чтобы хоть немного успокоиться. Стюарт ухмыльнулся, как самодовольный засранец, и направился в свою комнату, на ходу снимая с себя рубашку.
Что ж.
Шевелись, Фостер.
Я встряхнулся, закрыл дверь кабины и запер ее. Выключил свет и, спустившись, обнаружил Стюарта в одном нижнем белье. Он ухмыльнулся, пока стягивал его, не отрывая взгляда от меня и перешагивая через кучку одежды. Подойдя к своему чемодану, он вытащил коробку презервативов и бутылку смазки и бросил их на кровать. Расстелил полотенце в середине матраса и наградил меня грязной ухмылкой, пока становился на него коленями.
Его твердый, как камень, член стоял колом. Стюарт медленно двинул по нему рукой.
— Я так ждал этого, — сказал он.
— Тогда никакого давления, — сказал я.
— О, я знаю, что ты сделаешь все хорошо для меня, Фостер. — Он практически промурлыкал слова. А затем наклонился, показывая мне самую восхитительно задницу, которую я когда-либо видел, устраивая шоу, когда взял смазку и смазал свой палец. Затем выпрямился, протянул руку и провел пальцем вокруг своей дырочки.
— Ох, твою мать, — выдохнул я.
— Хочешь посмотреть, как я трахну себя? — спросил он. — Или ты все же хочешь раздеться и сделать это сам?
Стюарт говорил, что он главный в спальне, и я не должен был сомневаться в нем. Я все еще стоял на месте, наблюдая за ним, и он застонал, когда его палец скользнул внутрь. Это был низкий гортанный звук, смесь удовольствия и нетерпения. Я понял намек и разделся, сильно сжимая свой член. Иначе я кончил бы еще до того, как оказался внутри Стюарта.
Встав на колени на кровати позади него, я провел рукой по нижней части его спины и по ягодицам, раздвигая половинки так, чтобы у его пальца был лучший доступ.
— Ты охуенно горяч, — пробормотал я. — Господи, Стюарт, я мог бы кончить, просто наблюдая за тобой.
Он усмехнулся, хрипло и отчаянно.
— Не этой ночью. Сегодня ты мне нужен во мне. Сейчас же, Фостер. Я не шучу.
Я взял пакетик из фольги и разорвал его, раскатал презерватив по члену и оттянул яйца. Это становилось неловким.
Блядь! Возьми себя в руки, Фостер.
Я смазал себя, затем свои пальцы.
— Убери свою руку, — сказал я.
Стюарт сделал, как я просил, но, выгнув спину, выставил задницу и посмотрел вверх.
— Тебе лучше поторопиться и вставить что-нибудь внутрь…
Я схватил его за плечо и вонзил в него один палец, заставив слова застрять в его горле.
— Это всего лишь один палец.
— Черт, да, — простонал он.
Я несколько раз медленно и глубоко подвигал пальцем внутрь и обратно. Стюарт был горячим, узким и таким чертовски восприимчивым. Он издал глубокий скулящий звук, который стал словом «больше».
Поэтому я добавил второй палец, и Стюарт снова выгнулся, насаживаясь на мою руку.
Твою мать. Ему это определенно нравилось.
— Тебе нравится это? — спросил я.