Я выбросил еду с подноса в мусорное ведро и вымыл все, что смог. Я слышал, как Фостера еще несколько раз тошнило, и понятия не имел, что еще сделать. Я не знал, чего ожидать, что ему дать и насколько плохо это может обернуться. Я взял планшет Фостера, который, как я видел, он использовал раньше для просмотра прогнозов погоды, так что я знал, что устройство подключено к интернету. Я нашел значок Google и быстро поискал о пищевых отравлениях и устрицах, читая об этом недомогании и о том, что я могу сделать, чтобы помочь и чего вообще ожидать. Насколько сильно Фостер заболел и как долго это может продлиться?
Четырежды прошерстив поисковик, я пришел к выводу, что, если верить «Доктору Google», Фостер либо выздоровеет через несколько часов, либо умрет мучительной смертью. Блядь. Мне следовало быть лучше подготовленным, а не надеяться на помощь интернета, но, по крайней мере, теперь я знал, что делать. Пить много жидкости, проверять температуру и вызвать медицинскую помощь, если станет хуже; на самом деле звучало здраво. Учитывая тот факт, что Фостера вырвало так быстро и так основательно, после того, как он их съел, это было хорошим прогнозом.
Яхту качало на волнах намного больше, чем я привык. Может быть, из-за болезни Фостера все выглядело хуже, чем было на самом деле. Может быть, мое равновесие было нарушено, потому что я волновался. Датчики возле рации пищали чаще обычного. Или они всегда так пищали, а я просто не замечал? Я никогда раньше не обращал на них внимания, потому что в этом не было необходимости.
Черт побери. Стюарт, перестань паниковать.
Я нашел в холодильнике немного Lucozade (Прим. пер.: спортивный энергетический напиток с высоким содержанием сахара, так же используется в медицине для восстановления больных) и отнес в ванную. Фостер свернулся калачиком на полу, закрыв глаза, положив голову на подушку и наполовину укрывшись простыней. Он выглядел бы мирно спящим, если бы не был зеленого цвета.
— Фостер? — тихо позвал я.
Он застонал.
Я сделал шаг и поднял пластиковый стакан.
— Мне нужно, чтобы ты выпил это.
Фостер снова застонал, выражая несогласие.
— Это поможет.
Он открыл глаза, так что я встал на колени рядом и поднес стаканчик к его губам. Он отхлебнул и скривился, а после долгого, нерешительного момента сел, и его снова вырвало.
А затем над головой прогремел раскат грома, и казалось, будто кто-то потряс мачту.
— Блядь! — выкрикнул я, выбегая из каюты.
Я толкнул дверь и выскочил наружу прямо под темное, грозовое небо с низкими грохочущими облаками. Задний флаг развевался на ветру.
Твою ж мать!
Я поднялся в капитанскую рубку, заметив, что здесь раскачивание яхты ощущалось сильнее. Из-за качки мне пришлось держаться. Я посмотрел на воду вокруг. Других лодок не было в поле зрения, деревья на острове ходили ходуном, и, чтобы я не успел обрадоваться, что все не так уж плохо, тучи разверзлись и обрушился ливень.
Я хватал все, что мог, и бросал в багажник под сиденьем. Все, что не было закреплено болтами, отправилось туда, и к тому моменту, когда спустился вниз, я промок насквозь, а волны стали намного сильнее. Яхту теперь трепало, как пробку в океане.
И тут меня озарило, как небо молнией минуту назад: я находился на яхте посреди долбаного океана с выведенным из строя капитаном и не имея ни малейшего представления о том, что делать.
Я помчался в ванную, чтобы спросить Фостера, но он склонился над унитазом – его снова рвало. Все его тело вздымалось, мышцы спины растягивались и скользили под кожей. Мне было неловко замечать это в такое неподходящее время.
— Э-э-э, Фостер?
Он соскользнул на пол и застонал.
— Там шторм, — добавил я.
Он закрыл глаза и снова простонал. Зеленовато-серая бледность его кожи была плохим знаком. Я взял губку, сполоснул ее, протер его лоб и лицо, как раз в тот момент, когда снаружи снова прогремел гром и молния рассекла небо. Теперь мы очень сильно раскачивались, но я сомневался, что Фостер вообще мог это чувствовать. Но в качке теперь не было ритма; это были резкие неровные толчки.
Блядь, блядь, блядь.
Ладно, значит, мне придется сделать все самому.
И тут до меня дошло, что все устройства Фостера пищат и мигают, но я понятия не имею, что с ними делать. Я вспомнил, что он пытался вкратце объяснить мне и точно рассказывал про связь и обновления погоды, но тогда я не уделил достаточно внимания. Я не ожидал, что мне понадобятся эти знания…
Я схватил навигационный экран и поискал метеорадиолокатор. И, черт возьми. С востока шла широкая полоса красного, желтого и белого цветов. А мы как раз находились с восточной стороны острова и на восточной стороне рифа.