— Ты что?
— Я уже все упаковал. Готов к отъезду, — он медленно выдохнул. — Мой рейс в двенадцать.
Моя рука соскользнула со штурвала, и я ошеломленно уставился на Стюарта.
— Или нет.
— Что?
Мое сердце застряло в горле, и я едва смог сглотнуть.
— Или ты можешь не уезжать. — Моя подготовленная заранее речь шла не по плану. Представления, выстроенные в моей голове, как я рассказываю какую-то романтическую историю о том, что ему следует послушаться своего сердца и выбрать меня, пошли как-то ужасно неправильно. — Ты мог бы остаться.
Он грустно улыбнулся мне.
— Я не могу.
— Почему?
Он запустил руку в волосы и перевел взгляд на море.
— Там моя жизнь. Я не могу просто уйти.
— Нет, можешь. Ты там несчастлив. Ты сам так сказал. Ты говорил, что хочешь остаться здесь. Со мной.
— Я говорил, что хотел бы. — Его печальная улыбка превратилась в жалостливую. — Но это было лишь дурацкой мечтой. Это было не по-настоящему.
Эти слова ударили меня, словно пощечина.
— Для меня все было по-настоящему.
— Фостер, — начал Стюарт, потянувшись ко мне.
Я отдернул руку.
— Забудь об этом. Я не понимал, что все это было ненастоящим для тебя. А должен был, какой же я дурак. Прости.
— Фостер, я вовсе не это имел в виду...
— Думаю, совершенно ясно, что ты имел в виду.
Я перевел взгляд на нос яхты и приподнял подбородок. Этот разговор был окончен. Все кончено. Я по глупости потерял бдительность, и вот к чему это меня привело.
— Я просто…
— Мы скоро зайдем в порт, — сказал я, перебивая.
Он был умным человеком и понял намек. Стюарт сел на скамейку, но не рядом со мной, как обычно, и вытащил из кармана телефон. Он включил его, и через несколько секунд послышались сигналы. Безостановочные.
Сообщения. Электронные письма. Пропущенные звонки.
С каждым звуком его плечи все больше и больше никли. Он просто сидел, уставившись на экран, а телефон все продолжал пищать, а затем зазвонил. Но Стюарт не ответил. Он просто сидел, уставившись в него.
И у меня в душе вспыхнул лучик надежды.
Стюарт не хотел такой жизни. Он ненавидел ее, и это его убивало. Точно так же, как чуть не убило меня.
— Ты собираешься ответить? — спросил я, сквозь трель телефона.
Его взгляд встретился с моим; глаза блестели, будто Стюарт боролся со слезами. Но тут его челюсти сжались, ноздри раздулись, он вскочил со своего места и бросился вниз по лестнице прежде, чем я успел моргнуть.
— Стюарт, — позвал я, но единственным ответом стала хлопнувшая дверь каюты.
Я не мог оставить штурвал. Мы заходили в порт, движение было плотным, и мне нужно было находиться у руля. И я старался понять причину, пытался посмотреть на вещи с другой точки зрения. В конце концов, я был на месте Стюарта. Я в точности представлял, что́ он сейчас переживает.
Но чем ближе мы подходили к порту, тем больше я злился.
Я точно знал, какой человек нужен для той работы, которую он делал. Для нее требовалось упрямство, эгоизм и неповиновение. И у меня всего этого было в избытке. Если Стюарт думал, что может обыграть меня, то ошибался.
Если он хотел уйти, значит, так тому и быть. Я натянул грот, заглушил двигатель и направил яхту к причалу.
Там, как всегда, было забито, и это тоже меня бесило.
Лодки, круизные лайнеры, торговые суда – жизнь шла своим чередом, как будто ничего не случилось. Местные жители на берегу, не заботящиеся о том, что творилось в мире вокруг. Одни гуляли, другие бегали трусцой, кто-то прогуливался с собаками или детскими колясками. Вокруг раскачивались пальмы, и никому не было дела, что мой мир рухнул.
Что мое сердце разбилось.
Я пришвартовал яхту и стал ждать, пока Стюарт выйдет. Если он собирался сойти с этой лодки, то вполне мог, черт возьми, сделать это, глядя мне в глаза.
В конце концов, спустя время, которое показалось мне вечностью, Стюарт вошел в кабину, одетый в нормальные шорты и рубашку и со спортивной сумкой в руке.
Господи, он действительно уезжает.
Я даже не попытался скрыть злость в голосе:
— Я не думал, что ты прогнешься.
— Прогнусь?
— Снова прогнешься под грёбаные обстоятельства. Сдуешься. Я думал, что ты человек твердых убеждений, который верит в себя, может принимать смелые решения и стоять на своём. Но, видимо, я ошибался.
В его глазах моментально вспыхнул гнев, и Стюарт ткнул в меня пальцем.
— Не тебе меня судить. Ты не вправе указывать, что для меня лучше. Там, в Брисбене, вся моя жизнь. Люди, которые зависят от меня.
— Чушь собачья. Твой начальник заменит тебя еще до того, как высохнут чернила на твоем заявлении об увольнении. У тебя есть парни, с которыми ты встречаешься, чтобы сбросить физическое напряжение. Если у тебя не получится выделить время, они просто найдут кого-нибудь другого. Так же сделаешь и ты.