— Нет!.. — Наташа схватила его за грудки и рывком приподняла над креслом. — Наличными! И сейчас!
РИСУНКИ
«Круг замкнулся… Кольцо сжимается… — эти банальные фразы с утомляющим ритмом вертелись в голове Наташи. Она понимала, что теперь, когда Чернов молчит, когда Виктор мертв, она осталась одна. — Теперь охота идет за мной!»
Деньги могут все, но у Наташи они были не такие уж большие. Да, она успела смотаться во французское посольство, визу действительно сделали в считанные минуты. Эрик Батикль оказался очень милым чиновником.
Он все улыбался, цокал языком, качал восхищенно головой и приговаривал:
— Эжен! Ну счастливчик!
С визой она помчалась в кассу, и тут начались первые остановки в безумной гонке на выживание. Билетов на Париж не было. Это была чушь по нынешним временам, но почему-то именно она свалилась на голову Наташи.
Кассиры только пожимали плечами:
— У французов забастовка.
Но этот ответ не выбил Наташу из априорной уверенности в собственной везучести. (Ведь должно же ей повезти хотя бы в том, чтобы покинуть эту опасную страну.) Она вдруг увидела милицейскую машину, из которой выпрыгнули двое служивых и пошли к ней навстречу, приветственно взмахивая руками.
— Наталья Михайловна! Товарищ Клюева! А мы за вами!
— Да, ребята, что случилось?
— Клавдия Васильевна Дежкина прислала. Вас охранять. Вам куда сейчас?
— Мне — на Вернадского. Хорошо, что у вас машина.
— Ныряйте! — улыбнулся милиционер.
Наташа села на заднее сиденье.
Машина рванула с места. Помчалась по мокрым улицам.
Водитель достал из бардачка пачку сигарет, сунул одну себе в рот, протянул за спину — Наташе, но та затрясла ладонью, отказываясь. Водитель кинул пачку обратно, а сам закурил.
— А мы вас ищем-ищем, — улыбался он, поглядывая на Наташу в зеркало заднего вида. — Дежкина волнуется.
— Ну ничего, нашли же… — как-то замороженно ответила Наташа и заторопилась: — Вот здесь — налево.
Машина нырнула налево из среднего ряда, чуть не поцеловавшись с грузовиком.
— Вы пораньше говорите, — попросил водитель. — Милицию у нас еще не очень уважают. Вмажутся за милую душу.
— Ладно, — кивнула Наташа. — Здесь остановите. Кто пойдет со мной?
— Я, — отозвался другой милиционер. — Оружие брать?
— Наручники у вас есть? — спросила Наташа.
— У нас все есть! — откликнулся водитель.
Он снова склонился к соседнему сиденью и раскрыл бардачок…
— Сюда, сюда, — звала Наташа милиционера, который не поспевал за ее быстрым шагом. — Ну вот мы к пришли.
Она позвонила в дверь и тут же обернулась к сопровождающему:
— А можно и не звонить — акустика такая, что нас еще с улицы услышали.
Милиционер как-то странно улыбнулся.
Ленька открыл дверь почти мгновенно. Открыл и уставился на Наташу.
— А, что, братец, не ждал? — тут же вошла в прихожую Клюева. — Принимай гостей.
Ленька нехотя отступил в сторону.
— Знакомьтесь, это мой брат, а это… Простите, вас как?
— Сержант Буковский.
— Товарищ сержант, вы минутку подождите, я сейчас с братом переговорю. Ладно? Тет-а-тет.
И Наташа оставила сержанта в полутемной прихожей.
Он некоторое время топтался на коврике, а потом сел на стул.
Из комнаты вдруг выглянула старуха с огромным жостовским подносом в руках.
— Что, милок, скучаешь? — спросила она. Сержант пожал плечами.
— А пойдем, я тебе чайку налью.
— Некогда, бабуля. Спасибо.
— Товарищ Буковский, можно вас на минутку? — позвала из комнаты Наташа.
Сержант шагнул к двери, и в этот момент старушка грохнула его по голове подносом.
Сержант успел только удивленно оглянуться на старуху и увидел что у старухи довольно запущенная небритость. Старуха грохнула его подносом еще раз.
— У него должна быть рация — зови второго! — вылетела из комнаты Наташа, склонилась к сержанту и нашарила у него в карманах наручники. Она вовремя успела сцепить руки Буковского за спиной, потому что он к этому моменту пришел в себя.
— Нет у него рации! — развел руками Ленька, сбрасывая женский платок. — Придется ждать, когда второй сам поднимется.
— У меня нет времени! У меня нет ни секунды! — закричала Наташа.
Сержант окончательно пришел в себя, впился в Наташу злобным взглядом.
— Говорил я идиоту, выбрось картинки. Нет, на память захотел оставить, — пробормотал он.
— Тебя будут судить, — тихо и внятно сказала Наташа. — Тебя расстреляют. Уж я постараюсь. Но могут и оставить жить. Все сейчас зависит от тебя. Вон окно. Ты подойдешь и позовешь своего напарника. Понял? Но если он хоть что-то заподозрит…