А дальше все было как на учениях. Тут главное — не дать шанса противнику даже дернуться.
Всех попадавшихся на пути милиционеров молча и хладнокровно валили с ног, били для острастки, надевали наручники и волокли на улицу, где укладывали в рядок на грязном асфальте.
Начальник отделения майор Ярошенко находился в своем кабинете и вел селекторную связь, когда услышал доносившиеся из-за плотной двери звуки возни, глухих ударов и истошные выкрики:
— Лежать, сука!
— На пол, быстро!
— Куда? Назад, назад!
— Не трогайте меня! — Ярошенко узнал голос ефрейтора Сорокиной. — Не трог… — И крик ее оборвался.
Майор инстинктивно потянулся к кобуре, но к его недоумению, она оказалась пуста. Ч-черт, в сейфе еще вчерашним вечером оставил!
Он метнулся к сейфу, но тут до него наконец дошло. Он все понял. И испугался. Он не ожидал, что так быстро.
— Александр Дмитриевич, куда вы пропали? — спросил селектор.
— Щас-щас-щас… — отозвался Ярошенко, тяжело бухаясь в свое кресло. — Минутку-минутку…
«Так, руки на стол. Чтобы не подумали, что у меня пистолет. Могут пристрелить».
Майор заставил себя сохранять внешнюю невозмутимость. Он смотрел прямо перед собой, на дверь, которая через мгновение с грохотом слетела с петель, хоть и была не заперта.
— Я сижу! — запальчиво воскликнул Ярошенко. — Я не оказываю сопротивления! Вы видите? Я не оказ…
Хлопец в черном комбинезоне схватил его за шкирку, чуть приподнял (задница майора вспорхнула над стулом) и припечатал носом к крышке стола.
— Расслабься, старик, — ухмыльнулся парень (правда, выражения его лица было не видно из-за маски) и кивком показал своим братьям по оружию: мол, дело сделано и в этот раз пронесло.
Тело Ярошенко обмякло, он затих и головы не поднимал довольно долго. Затих и селектор. Вероятно, невидимый абонент растерянно прислушивался и ловил каждый шорох.
— Потери? — В кабинет вальяжной походкой вошел офицер в таком же черном комбинезоне, как и у его подчиненных.
— Нет. Только оператору глаз подбили. Сами же, в запарке.
— Хорошо… — сказал офицер, подразумевая под этим то ли отсутствие потерь, то ли подбитый глаз оператора. Он подцепил ногой кресло на колесиках, задвинул его под себя и сел. — Позовите Порогина и начинайте шмон. Нет-нет! Пожалуй, без него не начинайте.
Очнувшись, Ярошенко обнаружил в своем кабинете настоящее столпотворение. Черные комбинезоны испарились, но их место заняла целая бригада в штатском. Вытряхивались ящики стола, пролистывались книги, фотографировались разлетевшиеся по полу бумаги. Люди работали быстро, но тихо, будто играли в молчанку.
В углу стоял оператор и запечатлевал все это действо на видеопленку.
Майор потрогал разбитый нос, распрямился в кресле и сфокусировал взгляд на двух мужчинах, сидевших прямо перед его столом и смотревших на Ярошенко с сочувствием и иронией.
— С выздоровленьицем, — произнес офицер, раскрывая «корочку». — Подполковник Старыгин, командир ОМОНа.
— Игорь Порогин, следователь прокуратуры, — представился второй.
— А я…
— Мы знаем, — сказали в один голос мужчины.
— Какое вы имели право?… — обиженно прогундосил Ярошенко. Воздух проходил через нос с трудом.
— Вот санкция на ваш арест и на обыск помещения, — следователь положил на стол бумагу. — Можете ознакомиться.
— Не понимаю…
— Все вы понимаете, Александр Дмитриевич, — вкрадчиво заговорил Порогин. — Мы давно следили за вами, собирали сведения, кое-какие документы.
— Вот именно, что «кое-какие»! А женщину зачем били? Не отпирайтесь, я слышал!
— Не будем пикироваться, — примирительно развел руками следователь. — Сейчас вопрос совсем о другом. Наши эксперты не могут открыть сейф. Нет, конечно же они его рано или поздно откроют, но…
— Код не скажу! — с каким-то отчаянным упрямством заявил Ярошенко.
— Как знаете… Значит, будем ждать…
— Александр Дмитриевич, вы меня слышите? — опять ожил селектор. — Что у вас там происходит?
Оперативники все как один вздрогнули от неожиданности, после чего укоризненно посмотрели друг на друга: мол, как же так, никто не заметил, что лампочка горит?
— Кто на проводе? — рявкнул Старыгин.
— А с кем я говорю?
— Я вас первый спросил.
— Странно, очень странно… Спасибо… — И абонент отключился.