— Дай-то Бог! проскулил Граф и вцепился руками в подлокотники так, что от напряжения побелели ногти.
Самолет тряхнуло, и машина тяжело накренилась на левый борт.
Сквозь иллюминатор Наташа увидела, как из облаков навстречу вдруг вынырнула плоская, выгнутая навстречу земля, казавшаяся игрушечной с ее тонкими серыми ниточками автострад, крохотными домиками и голубыми зеркалами озер. На зеленых лугах паслись коровы, размером не больше таракана. Вдалеке блестело, сливаясь с вылинявшими небесами, море. Через считанные мгновения самолет должен был совершить посадку.
Полтора часа назад шасси авиалайнера оттолкнулись от бетонированной взлетной полосы московского аэропорта Внуково. А накануне они с Графом стояли на московской земле, обсуждая неожиданно возникшие проблемы.
Пропал подсобный рабочий Веня, который уже два года кряду помогал их археологической экспедиции на островных раскопках.
— Может, он просто сбежал от жены к подружке, а жене приврал, что вернулся с нами на остров? — предположила Наташа, едва услыхала странную весть.
— Слишком сложно, — парировал Граф. — Ты помнишь этого Веню, Наташенька? Его фантазии максимум хватило бы на то, чтобы припрятать с праздничного стола бутылку водки.
— Выходит, на острове действительно…
— Похоже на то.
— Я так и думала, — неожиданно произнесла Наташа. — Помнишь, я говорила о подозрительной троице, которая несколько раз приезжала на остров вместе с туристами, а потом я их видела в лодке у южной оконечности?…
— А при чем здесь?… Ты полагаешь, их рук дело?
Наташа пожала плечами:
— А у тебя есть другие версии?…
— Никаких абсолютно.
— Вряд ли Веня по собственной инициативе ударился в поиски…
Граф насторожился:
— Он узнал, что именно мы ищем на острове?!
— Милый Граф, — с улыбкой проговорила Наташа, — провести с нами два года и не понять, для чего мы с таким упорством роем голую каменистую землю, — это было бы слишком даже для такого пропойцы, как этот твой Веня.
— Почему это — мой Веня? — надулся Граф.
— А разве нет? Разве не ты его привел?
— Мне порекомендовали. Сказали, надежный человек.
— Ну-ну, — усмехнулась Наташа.
— Что же теперь делать? — заломил руки Граф. — А если он действительно найдет Артемиду?!
— Ты уже заговариваешься, Граф. Аполлона!
— Ну Аполлона, Аполлона!
— В любом случае вряд ли тебе придется потрогать скульптуру за сисечки, как ты мечтал.
Эдуард Владимирович встряхнул седой шевелюрой:
— Ну нет, этот номер у него не пройдет! Сейчас же садимся в поезд и едем в Одессу.
— Я не могу, — сказала Наташа. — У меня работа, семья… И к тому же никто меня не отпустит — отпуск-то кончился!
— Ты должна! — настаивал Граф. — Ради науки!
— Увы!..
— Ладно, — сказал он с интонацией упрямого ребенка, — тогда я поеду сам.
— Глупости. Что ты сможешь в одиночку?… Этот Веня справится с тобой в два счета!..
— Ну и пусть. Тогда вам всем станет стыдно, Наташенька, но будет уже поздно. И вы поймете, как были не правы!..
Наташа вздохнула и покачала головой:
— Что мне с тобой делать!.. Ладно, я попробую договориться на работе… на пару деньков взять отгулы. Но — никаких поездов. Летим самолетом. Так быстрее.
— Нет, — сказал Граф, поджав губы, — я боюсь.
— Не валяй дурака!
— Нет.
— В таком случае, — произнесла Наташа, подымаясь, — ищи себе другую компанию, а я в эти игры не играю.
— Договорились! — вскричал Граф. — Самолет так самолет.
С большим трудом она уломала начальство дать ей краткосрочный отпуск за свой счет «в связи с обстоятельствами». Начальство недовольно поморщилось но заявление все-таки подписало.
Наташа в последний раз оглядела свой кабинет, проверила, надежно ли заперты шкафы и ящики да, и уже хотела было уйти, однако возвратилась и после минутного размышления отворила сейф и достала небольшой, поблескивающий табельный пистолет.
На лице ее было написано сомнение, когда она задумчиво проверяла, заряжена ли обойма.
Потом, решившись, Наташа опустила пистолет в дамскую сумочку и захлопнула дверь.
…Шасси самолета ударились о бетон взлетно-посадочной полосы, потом еще раз и еще, и тяжелая машина, задрожав, покатилась по твердой поверхности.
Отчаянно взвыли моторы, лайнер тормозил.
— Неужели?… — проговорил Граф, открывая левый глаз и недоверчиво глядя по сторонам. — Мы живы?