В конце концов, рассерженно сплюнув, Граф взялся за весла.
Он греб, а Наташа, сидя на носу, с волнением вглядывалась в ночную мглу.
Лодка мягко покачивалась на волнах. Весла врезались в морскую гладь, рождая в воде сияющие искрящиеся завихрения.
Вскоре берег растворился во тьме, и огни рыбачьих хижин стали похожи на россыпь звезд, слившись с небесными созвездиями. Лишь изредка разрезал ночную мглу острый и длинный луч пограничного фонаря, скользивший по берегу и по колышущейся морской поверхности, и у Наташи замирало сердце. Стоит лучу нащупать их утлую посудину, и больших неприятностей не миновать. Они приехали сюда на свой страх и риск, никак не отметились в погранзаставе (остров-то в пограничной зоне), если задержат — дня три продержат для острастки. А тут еще это убийство… М-да…
С пограничниками шутки плохи.
По счастью, луч все время проскальзывал мимо, дважды или трижды едва не задев их своим краем.
— Главное, не сбиться с курса, — твердил Граф себе под нос, как заклинание. — Наташенька, ты не упустила из виду нашу цель?
— Нет, — отвечала Наташа как можно более убедительно.
Граф кивал и продолжал грести.
Острова не было, он точно растаял на горизонте, вместе с закатом. Сверху была черная пустота, и снизу была черная пустота, и черная пустота была вокруг.
Наташа и сама удивилась, когда днище лодки вдруг ударилось о что-то твердое, и Граф выдохнул:
— Наконец-то!
Она увидела как-то вдруг, сразу выступившие из черноты прибрежные камни и отвесные скалы.
Это был остров.
Граф завел лодку в небольшую тихую бухту и надежно привязал цепи к тяжелому валуну.
— Милости прошу, — обернулся он к Наташе, сделав галантный жест.
Вдвоем они с трудом взобрались по каменистой гряде вверх. Снизу доносился негромкий плеск воды — и ничего больше.
Тишина.
Наташа уже хотела было разочарованно сказать, что надеялась застать на острове нечто большее, как внезапный порыв ветра донес до их слуха новый звук.
Граф рефлекторно пригнул голову. Наташа с тревогой вопросительно поглядела на компаньона.
Ошибки быть не могло — это был звук мотора работающего экскаватора.
— Что это значит? — прошептала она.
— Сейчас поглядим, — без особого энтузиазма отозвался Граф.
Пригибаясь и прячась за камнями, они пошли на шум. Остановились в нескольких шагах, но все равно почти ничего не видели.
В ложбине, укрытой от глаз высокими скалами и каменными грядами, вовсю кипела работа. И все в кромешной темноте. Темная мужская фигура в штормовке, с какими-то инопланетными выпуклыми глазами размахивала руками.
Наташа завороженно наблюдала за происходящим.
— Что это? — выдохнул Граф обалдело.
— Копают, — констатировала Наташа.
— В полной темноте? — испуганно прошептал Граф.
— А это у них приборы ночного видения, — догадалась Наташа про инопланетные глаза.
— Варвары, мародеры, — сдавленно пробормотал Граф, распластавшись за каменным укрытием, — что они делают! Они же разрушат весь культурный слой… они же все уничтожат!..
— Молчи, — прошипела Наташа. — Это все эмоции. А вот что мы можем предпринять? Их тут человек семь, не меньше. Вдвоем с ними никак не справиться.
— Надо возвращаться в поселок, — придушенно объявил Граф, — и всех звать на помощь.
Наташа с сомнением покачала головой.
Тем временем экскаватор снова опустил ковш и стал жадно вгрызаться в землю.
Ветер доносил обрывки коротких команд, которые мужчина в штормовке отдавал экскаваторщику.
Появившиеся из-за камня две другие фигуры, остановившись поодаль, наблюдали за работой. У них тоже были инфракрасные очки.
Один из них полез в карман, достал сигареты и зажигалку, но прикурить не успел — второй со всего размаху влепил ему оплеуху.
— Идиот!
— А знаешь, Граф, — проговорила Наташа после недолгого молчания, — кажется, я знаю, что нужно делать…
И, призывно взмахнув компаньону рукой, стала отступать в темноту.
Вскоре они возвратились в знакомую бухточку, где на волнах покачивалась лодка.
— Можешь снять бак с бензином? — спросила Наташа у Графа.
— Зачем?
— Надо.
Пожав плечами, Граф взвалил на себя поклажу и покорно побрел следом за молодой женщиной.
Она направилась к противоположной каменной гряде, с которой отлично был виден острый луч пограничного прожектора, шарившего по морской глади.
— Спички есть? — спросила Наташа.