- Я… я… нет. Отпустите меня!
- Три года назад вы попали в автокатастрофу. Помните?
- Нет, нет, что вы такое говорите? Я никуда… не…
- Вспомни же меня, Кера, ну пожалуйста! Я не могу так больше, пощади! – я зарылся лицом в ее волосы, приговаривая снова и снова, чтоб она вспомнила меня.
Какая-то часть меня говорила, что подобным поведением я еще больше испугаю ее, разрушу все накопленные за эти три года воспоминания. Но другая часть говорила, что лучше разобраться прямо сейчас. Если она не вспомнит меня сейчас, я больше не буду пытаться, я буду жить, как и прежде. Я смогу. Я сумею… наверное…
- Рем, с вами все в порядке? Вы меня пугаете…
- Ты помнишь белые ромашки? Помнишь огромное белое поле, по которому мы бежали и бежали. Яркий закат и дождь? Помнишь, как мы покупали подарки, а ты порезалась о разбившуюся игрушку. Тогда хозяин ларька подарил тебе пушистого зайчика и сказал, чтоб впредь ты была осторожной. Помнишь?
- Рем! - Кера оттолкнула меня.
Это показалось мне ударом отравленного хлыста. Я едва отважился посмотреть ей в лицо. Она смотрела осуждающе. Какие-то мысли метались в ее взгляде, но я видел, что все мои попытки вернуть ее оказались тщетны.
Я поднял руки вверх. Я сдался. Эта женщина была потеряна для меня только лишь потому, что она не могла вспомнить меня. Несмотря на предвещания врача никогда не пытаться заговорить с ней, я сделал то, чего не следовало. И сейчас я признавал свою ошибку.
- Простите, Кера, - я вымучил улыбку. – Я вас спутал с другой женщиной, которую очень сильно любил.
Пухлые губы лишь на миг приоткрылись. Она хотела что-то сказать мне, но передумала.
- Простите, - отвернулся я. В голове колоколом бил пульс, сердце болело, а камень в груди стал похожим на огромный булыжник, прочно засевший внутри.
- Рем, погодите, - тихо произнесла она.
- Не стоит ничего говорить, - ответил я, оборачиваясь. – Это не ваша вина. Простите. Завтра вы меня уже и не вспомните.
Растерянная, бледная, она стояла на пороге своей квартиры и смотрела на меня, как человек смотрит на привидения.
От этого мне стало еще горше. Хотел напугать девушку? Молодец, Рем, тебе это удалось!
- Прощайте, Кера.
Дрожащими руками я пытался вставить ключи в замочную скважину. Наконец, два щелчка открывающейся двери известили меня о том, что пора обратно возвращаться в свою жизнь и однообразную реальность.
А она все еще стояла на пороге своей квартиры. Я боялся обернуться, боялся увидеть то, как она с беспокойством прикусывает нижнюю губу и заламывает руки, не понимая, что ей следовало бы сделать, сказать.
Я дернул ручку на себя. Ее голос смешался со звуком открывающейся двери, и я ощутил, как ее руки обвились вокруг меня:
- Не уходи так, пожалуйста, - я спиной чувствовал ее лицо, теплое дыхание и… слезы…
- Кера, ничего же страшного не произошло. Не стоит так расстраиваться.
Черт, это совсем не то, что я хотел бы сказать ей.
- Нет, произошло, - она еще сильнее обняла меня. А я стоял как истукан, не имея должной силы, чтоб обнять ее, коснуться ее. Может, это всего лишь сон?
Бог мой, сколько же ночей я провел, грезя о подобном. Но каждый раз мой сон оказывался кошмаром, заканчивающимся той ужасной ночью, когда наша машина попала под колеса грузовика.
Сейчас я боялся, что мой сон закончится именно так, и мысленно подготавливал себя к тем ужасным кадрам прошлого.
- Кера, - произнес я тверже, желая, чтоб она отпустила меня.
- Ты всегда так убегал. Всегда останавливался на полпути, Рем, - наконец, произнесла она.
Я закрыл глаза от боли.
- Ты всегда бросал начатое, когда оно тебе надоедало тебе. И сейчас тебе не хватило силы духа подождать меня каких-то пару секунд? Я ненавижу тебя, Рем! Ненавижу!
Кера заколотила кулаками по спине. А я стоял, покорно принимая их, как мазохист, наслаждаясь каждым ударом ее кулачков.
Она еще что-то говорила, упрекала. Я же слышал лишь звук ее голоса.
- Кера, погоди! Кера! – я резко развернулся и прижал ее к своей груди. – Тихо, тихо, милая. Тихо.
Она хотела вырваться, но я не позволил. Только не сейчас. Пусть это будет сон, пусть. Пускай меня сожрут призраки прошлого, пускай, но я не выпущу ее из своих объятий. Только не сейчас, когда она, может быть, вспомнила меня. Какой сладкий все-таки сон.
- Почему ты не пришел раньше? Почему? – сипло говорила она.
- Я не мог, - выдавил я из себя. Отчасти это было правдой, отчасти…
- Ты лжешь! Ты трус, Рем, трус, - и она снова заплакала.
Я нежно гладил ее по волосам, успокаивая.
- Да, я трус. Знала бы ты, как тяжело было все это время быть рядом, но не сметь показаться тебе на глаза.
- А ты знаешь, каково это жить, ощущая, что ты что-то потерял, но ты не можешь понять что именно. Знаешь ли ты, что я каждую ночь просыпалась от сна, где я видела каких-то незнакомых мне людей, которые что-то постоянно требовали от меня, просили, умоляли. Кто-то упрекал, кто-то поддерживал. И это поле ромашек. Знал ли ты, что это белое, как молоко, поле мучало меня каждое утро. Я ждала там кого-то, что-то. Я не могла понять кого и что. И каждое утро я просыпалась с чувством утраты. Рем… ты был все это время рядом, ты… ты…
- Тихо, тихо, Кера.
- Отпусти меня, Рем, - внезапно произнесла она, отошла на шаг назад и вытерла рукавом лицо. – И правда не стоило тебе приходить. Наверное, ты прав. Ничего же не произошло.
Та, которую я так долго ждал, отвернулась от меня и собралась скрыться за дверью.
- Погоди! – я бросился в след. Ее сил не хватило, чтоб преградить мне путь. Я вошел в коридор, держась за ручку двери, как утопающий хватается за спасательный круг.
- Чего ты сейчас хочешь? – надменно спросила она.
- Ты обвиняешь меня в трусости, а сама? – воскликнул я. – Как только в жизни возникло малейшее препятствие, ты прячешься в свою скорлупу!
- Рем, - выдохнула она. – Мы не можем так!
- Почему? – опешил я. – Что ты имеешь в виду?
Кера тряхнула головой. Челка скрыла ее глаза от меня.
- Столько времени прошло, Рем. Я…
- Нет, - вмиг преодолел расстояние между нами, - погоди. Посмотри на меня и скажи то, что ты сейчас хотела сказать.
Однако она только головой мотнула.
- Нет, Рем, - голос ее дрогнул. – Прошу, не заставляй меня.
- Иди сюда.
Снова челка дрогнула на лбу.
- Иди ко мне.
Кера всхлипнула и сделала первый шаг ко мне, потом второй и вот, я снова ее обнимаю.
- Не бойся. Я тоже боюсь. Все будет замечательно. Все будет… Обязательно будет. Я тебе обещаю…