VI
Тик-так, тик-так!
"На что дан свет человеку, которого путь закрыт и которого ты окружил мраком?" Это старый Иов спрашивал у бога. Нынче уже нет таких смелых людей, которые, помня, что они дети бога и созданы им по образу и подобию его, говорили бы к нему, как Иов, и вообще дёшево ценят ныне люди себя. И мало любят жизнь, и даже себя любят неумело. И в то же время боятся смерти, хотя никто не избежит её, как это известно. Неизбежное - законно. Ведь человек с той поры, как явился на земле, - всё умирает, и к этому надо привыкнуть, пора. Сознание выполненной задачи может уничтожить страх смерти, и честно пройденный путь жизни даст покойный конец. Тик-так... И от человека остаются только одни дела его. И прекращаются для него часы вместе с его желаниями, и наступят иные часы - часы оценки его жизни, суровые часы.
VII
Тик-так, тик-так!
В сущности, всё довольно просто в этом запутавшемся в противоречиях, во лжи и злобе живущем мире. И было бы ещё проще, если бы люди всматривались друг в друга и каждый имел за собой друга.
Один, если он и велик, всё-таки мал. Необходимо понимать друг друга: ведь все мы говорим темнее и хуже, чем думаем. Человеку не хватает много слов, чтоб открыть своё сердце пред другим, и поэтому много крупных и важных для жизни дум пропадает бесследно, оттого что для них своевременно не нашлось нужных форм. Рождается мысль, есть искреннее желание воплотить её в слова, в твёрдые и ясные слова... а слов - нет.
Больше внимания к мысли! Помогайте рождаться ей, она всегда окупит ваш труд. Везде и во всём есть мысль, - даже в трещинах камня вы прочтёте её, если захотите этого. Если люди захотят, они всего достигнут; если они захотят, они будут владыками жизни, а не рабами её, как теперь. Только бы явилось желание жить, гордое сознание силы своей, и вся жизнь представит собой прекрасные часы, полные явлений силы духа, поражающие благородством подвигов, - великие часы.
VIII
Тик-так, тик-так!
Да здравствуют сильные духом, мужественные люди, - люди, которые служат истине, справедливости, красоте! Мы их не знаем, потому что они горды и не требуют наград; мы не видим, как радостно сжигают они свои сердца. Освещая жизнь ярким светом, они заставляют прозревать даже слепых. Нужно, чтобы прозрели слепые, которых так много, нужно, чтоб все люди с ужасом и отвращением увидели, как груба, несправедлива и безобразна их жизнь. Да здравствует человек, владыка своих желаний! Весь мир - в его сердце; вся боль мира, всё страдание людей - в его душе. Зло и грязь жизни, ложь и жестокость её - его враги; все часы свои он щедро тратит на борьбу, и жизнь его полна буйных радостей, красивого гнева, гордого упрямства... Не жалей себя - это самая гордая, самая красивая мудрость на земле. Да здравствует человек, который не умеет жалеть себя! Есть только две формы жизни: гниение и горение. Трусливые и жадные изберут первую, мужественные и щедрые - вторую; каждому, кто любит красоту, ясно, где величественное.
Часы нашей жизни - пустые, скучные часы; наполним же их красивыми подвигами, не жалея себя, и тогда мы переживём красивые, полные радостного трепета, полные жгучей гордости часы! Да здравствует человек, который не умеет жалеть себя! 1896 г.
ПРИМЕЧАНИЕ
Впервые напечатано в газете "Нижегородский листок", 1896, номер 323, 22 ноября, с подзаголовком "Элегия". Переиздано автором в "Нижегородском сборнике".
Для нового издания М. Горький стилистически переработал рассказ, снял подзаголовок и написал новую заключительную главу.
В собрания сочинений элегия не включалась.
Печатается по тексту первого издания "Нижегородского сборника".