- Но мой муж Эрнест…
- Ваш муж не мог ничего сделать. Ему было все равно. Да и мы в таких случаях не спрашиваем согласия у родителей, просто забираем детей и все.
Мое сердце упало. Значит, вот она… правда. Они лишили меня самого главного. Они забрали Дэнни.
Мои ноги подогнулись, и я, не проронив ни слова, начала опускаться на стул.
Эрнест все скрыл. Он врал, зная, зачем едет в полицию. И скрыл от меня сам факт, что к нам приедет человек из социальной службы и заберет нашего Дэнни. Он дал молчаливое согласие, которое от него не требовалось.
- За что вы так с нами? – только и сказала я. Мое сердце продолжало бешено колотиться. – Что мы сделали?
Пережитое нельзя было описать словами. В каком шоке я была… Что я могла сказать…
Детектив Адамсон нахмурился. Я заметила, что он тоже начал волноваться и явно не мог скрыть своей тревоги. Нильс Адамсон восторженно произнес:
- К сожалению, Шерон, сам факт того, что ваш муж часто выпивает и ввязывается в драки, дает основания считать, что Дэнни растет в неблагополучной семье и весьма в не безопасном месте. Вы оба временно не работаете, положение семьи по...
- Это временно… - перебила я, - Я выйду на работу совсем скоро. Я уйду от Эрнеста. Только не позвольте органам опеки забрать Дэнни. Пожалуйста.
- Шерон, все очень печально. Дэнни не может жить с вами. Семья неблагополучная. Много нюансов. Мы не можем быть уверены, что ваш сын растет в счастливой семье...
Детектив Адмасон говорил вполголоса. Мне кажется, что он находился совсем далеко, но я вынуждена смириться с тем, что он рядом, здесь, возле меня. И эта история – не выдумка, а моя реальность. Мой купленный билет.
Я поверну направо – и все равно буду стоять в этом просторном кабинете, без окон и зеркал.
Поверну налево – и столкнусь с детективом Адамсоном, который поддержит меня, обязательно успокоит, даст стакан воды. Только мне это не нужно.
Просто верните мне Дэнни. Прошу вас. Ведь это совсем не сложно.
Я обдумывала случившееся и вытирала слезы.
Конечно, мой муж был слабаком и любил выпить. Он не мог решить ни одну проблему и часто ссорился с соседями. Но это никому не давало право отбирать у меня ребенка. Не давало права выставить нас плохими родителями, не справляющимися со своими обязанностями.
И, конечно же, Эрнест никогда не бил Дэнни, как считали… Каким бы слабаком и плохим мужем он ни был, он не стал бы…
- Куда отправят Дэнни? – спросила я озабоченно, – Что с ним будет?
- О нем позаботятся в приюте Хоншир, - ответил Адамсон. – Этот приют создан специально для детей из неблагополучных семей. Поступили сведения, что Дэнни часто гулял на улице один и даже воровал. Так же на теле Дэнни были обнаружены побои. Откуда они, мы еще выясним.
Я почувствовала, как мое сердце снова начало колотиться. Мне не хватит сил доказать всю правду.
- Могу ли я поехать с сыном?
Детектив Адамсон покачал головой.
- К сожалению, нет, мэм.
- Но ведь это дети, и им нужны родители. – сказала я, - Вы имеете право решать, с кем будет Дэнни, не так ли?
Адамсон растерялся.
Я задумалась: А что, если ему было знакомо это чувство? Что, если у него тоже когда-то отбирали сына, и он сейчас работает здесь, как тайный агент?
Но все оказалось наоборот. Он придерживался другого мнения.
- Имею ли я право назвать детей Хоншира детьми? Вряд ли, мэм.
2
Дети, как сахарные тростники
Нас действительно не считали детьми. Мы росли отдельно от мира, как одиноко посаженный сахарный тростник.
Конечно, он встречается в дикой форме и в восточной и северной Африке, и на Среднем Востоке и в Индии, и на Тайване и в Новой Гвинее, но не грех сравнить себя самого с таким тростником…
О нас никто никогда не слышал, что-либо рассказывать о нас было запретной информацией.
Местные газеты Нотингема молчали о Хоншире и его обитателях. Мы знали, почему. Мы жили в другом обществе? Или из нас могло вырасти, что угодно: воры, насильники или убийцы?
Может быть. Наша жизнь то ли медленно, то ли быстро превратилась в формулу, выведенную на бумаге: у нас появились хозяева наших судеб. Мы приобрели их, сами не зная об этом.
Врачи, повара и воспитатели…
Они знали, кто мы такие.
Нас явно не любили.
Нас считали изгоями и боялись, как озверевших волков.
Воспитанники Хоншира уже давно числились будущими преступниками: убийцами, насильниками, грабителями?
Каждый из нас должен будет рано или поздно «состариться», покинуть этот мир в одиночестве. Без родителей. Завянуть как старый цветок. В обществе маленьких детей: девочек, засыпавших в своих спальнях, мальчиках, думавших о том, как лишний раз пошалить.