— Если говорить общие фразы, наша беседа не достигнет цели, — сказал Алкснис. — Все вы, конечно, знаете о недавнем поражении под Гвадалахарой итальянского экспедиционного корпуса. Какую роль в разгроме итальянцев сыграла республиканская авиация, тоже известно Но мало кто знает, что выдвижение крупных сил противника из района Сигуэнсы было своевременно установленоблагодаря умелому ведению воздушной разведки. Прошу к карте.
Взяв измеритель, Алкснис отмерил расстояние между Мадридом и Сигуэнсой.
— Как видите, для моторизованного корпуса, усиленного танками, артиллерией и авиацией, расстояние нe такое уж большое. И фашисты рассчитывали с ходу захватить Мадрид. Что же получилось на деле? Командующий сделал паузу.
— Используя нелетную погоду, — продолжал он, — Противник скрытно перебросил из-под Малаги и сосредоточил в районе Сигуэнсы итальянский экспедиционный корпус. К сожалению, это фашистам удалось. Утром восьмого марта передовые части корпуса атаковали малочисленные республиканские войска, удерживавшие фронт Протяженностью около восьмидесяти километров. Тем Временем главные силы фашистов начали выдвижение по Французскому шоссе и параллельным дорогам.
Алкснис вынул из кармана записную книжку, перелистал страницы.
— Командир итальянского корпуса, — продолжал он, — был настолько уверен в успехе, что в своем боевом приказе писал: «Завтра в Гвадалахаре. Послезавтра в Алькала-де-Энарес и через два дня в Мадриде». Темп наступления планировался двадцать пять километров в сутки, не меньше.
Алкснис усмехнулся.
— Как вы знаете, ничего из этого не вышло. В середине дня восьмого марта с аэродрома Сото, — командующий показал на карте точку несколько севернее Мадрида, — в разведывательный полет ушло звено И-15. Между прочим, испанцы называют эти истребители «чатос» — «курносые». Звено вел Георгий Захаров. Вместе с ним в полете находились Владимир Пузейкин и испанец Андрес Лаккалье.
При этих словах летчики переглянулись. Это заметил Алкснис.
— В чем дело, товарищ Девотченко? Почему улыбки?
— Владимир Пузейкин из нашей бригады.
— Прекрасно! А Захаров — один из первых советских добровольцев в Испании. Участвовал в знаменитом бою республиканских истребителей с фашистской авиацией над Мадридом четвертого ноября прошлого года. Лаккалье тоже считался одним из лучших республиканскихлетчиков-истребителей. Ну так вот, погода в тот день по обычным понятиям была нелетная — мокрый снег вперемешку с дождем. Многие аэродромы раскисли. Высота облачности не превышала двухсот метров. В таких условиях они ушли в полет. Когда истребители, миновав линию фронта, развернулись на северо-восток, Пузейкин увидел идущую по Французскому шоссе колонну мотопехоты с танками и артиллерией. Он подал сигнал ведушему. В свою очередь, Лаккалье сигналом предложил Захарову атаковать противника.
Алкснис замолчал. Бросил быстрый взгляд на внимательно слушавших его летчиков и неожиданно обратился к Котыхову:
— Как бы вы поступили на месте ведущего?
Вопрос застал Михаила врасплох.
— Смелее! Вы в полете. Принимайте решение, — подбодрил его Алкснис.
Котыхов неуверенно ответил:
— Можно согласиться с Лаккалье. Противник ведь к переднему краю подходил.
Алкснис сделал протестующий жест.
— А вот Захаров поступил иначе. Он решил, не ввязываясь в бой, продолжить полет и разведать глубин расположения противника. И сделал правильно, — с ударением проговорил командарм. — Когда истребители появились над забитой войсками Сигуэнсой, летчики убедились, что противник не по одной, а по трем дорогам выводит к переднему краю свои главные силы. Тогда Захаре решил не возвращаться на Сото, а сесть на один из ближайших к Мадриду аэродромов и как можно скорее доложить об увиденном. На максимальной скорости он повел звено к Алькала-де-Энарес.
Командарм на карте показал точку, где расположен этот аэродром.
— Результаты разведки Георгий Захаров тут же доложил командиру истребительной авиагруппы Копцу. Копец позвонил находившемуся в штабе Центрального фронта главному советнику командующего республиканской авиацией Якову Смушкевичу. Нужно сказать, что к донесению Захарова командование фронта отнеслось сначала с некоторым недоверием. Откуда, мол, у фашистов в этом районе могли появиться такие крупные силы?
— Неужели не поверили? — не сдержавшись, воскликнул Девотченко.
— Видимо, так. В воздух было поднято еще одно звено И-15 — Валентина Хомякова — и направлено в район Сигуэнсы. На Алькалу тем временем приехали Смушкевич и его заместитель Пумпур. Они решили сами слетать к Сигуэнсе. Доклад Хомякова, полет Смушкевича и Пумпура убедили командование Центрального фронта в правильности донесения Захарова. К району прорыва фашистских войск были спешно брошены все резервы. Дальнейшее вы знаете — фашисты не прошли. Алкснис помолчал.
— Хочу отметить действия республиканских истребителей. Они первые на бреющем полете атаковали войска противника. По мере улучшения погоды в бой были введены штурмовики и бомбардировщики. Четко спланированные, массированные действия республиканской авиации крепко помогли наземным войскам.
Командующий, положив на стол измеритель, отошел от карты.
— Как видите, настойчивость и решительность командира воздушных разведчиков сыграли здесь едва ли не решающую роль. Пленные и захваченные документы подтвердили, что восьмого марта по Французскому шоссе и другим дорогам двигались четыре дивизии итальянского корпуса: «Литторио», «Черное пламя», «Черные стрелы» и «Божья воля».
Евтихов наклонился к Степанову и шепнул:
— Одни названия чего стоят!
В этот момент дверь отворилась, и в кабинет вошел дежурный по управлению.
— Товарищ командарм, с борта АНТ-25, — протягивая розовый бланк, доложил он.
Движение прошло по рядам летчиков, находившихся в кабинете командарма. Вся страна уже знала, что в эти часы советский самолет АНТ-25, пилотируемый экипажем в составе Чкалова, Байдукова и Белякова, совершает немалый в истории беспосадочный перелет из Москвы в Америку через Северный полюс.
— Отличные вести! — сказал Алкснис. — Послушайте, что докладывает экипаж Чкалова: «10 часов 25 минут. Все в порядке. Высота четыре тысячи метров. Нахожусь приблизительно широта восемьдесят четыре градуса. Сто десять градусов западной долготы.
Москва, Кремль, Сталину.
Полюс позади. Идем над полюсом неприступности.
Полны желанием выполнить Ваше задание. Экипаж чувствует себя хорошо, Чкалов, Байдуков, Беляков».?
— Идем над полюсом неприступности, — повторил Алкснис, и в голосе его зазвучала нескрываемая гордость. Он шагнул к карте, на которой красной нитью был протянут маршрут АНТ-25. — Здесь не пролетал еще ни один самолет. Первыми над неизведанным белым пятном прошли наши, советские летчики.
Алкснис отошел от карты, взглянул на часы.
— Ну, что ж, товарищи, вам пора. И меня тоже ждут. Летчики встали. Они понимали: начальнику ВВС сегодня предстоит трудный день. Но Алкснис задержал их движением руки.
— Мне очень хочется напомнить вам перед отъездом еще одну вещь. — Он раскрыл лежавшую на столе книгу. — Это слова Владимира Ильича Ленина, которые а говорил солдатам Варшавского революционного полка отправлявшимся на фронт. Послушайте. «Теперь осуществляется союз революционеров различных наций… Вам выпала великая честь с оружием в руках защищать святые идеи и… на деле осуществлять интернациональное братство народов». До встречи, друзья.
Обманчивая тишина
Весь день на Центральном и Арагонском фронтах стояла удивительная тишина. Казалось, что противоборствующие стороны, затаив дыхание, прислушиваются к последним аккордам битвы за Бильбао. Но тишина эта была обманчива.