— Фахал! Не тяни! И?
— Среди грузов был инопланетного производства сейф с электронным замком. Там был красный песок. Сейф Шаука в Цитадели отдала лично в руки Сауте на закрытой аудиенции.
— Так а что ведьма делала на Чавивафе?
— Говорит, случайно оказалась там. Ехала мимо просто в этот момент. Никого не видела. Сейчас убыла из Цитадели обратно в научный лагерь в Дунмасите.
— Молодец, Фахал. Патрулирование в Дамудунье продолжай, ищи колдунов. И рой все про этот сейф, что за красный песок. Еще?
— Очередная вертушка-невидимка садилась в Цитадели. Пилот передал Сауте ящик с наркотой для Наута.
Фахал ушел, Байлар заставил себя вернуться к бумагам — запрос от Главного Министра давно уже требовал ответа. В рамках глобального проекта модернизации, планировалось в следующие пять лет построить новый горнорудный и угольные комплексы, ТЭС на угле, восемь машиностроительных заводов и кучу инфраструктуры, в том числе три тысячи км железной дороги. Правительство просило для строительства и дальнейшей работы в шахтах и на рудниках дополнительно 120 тысяч каторжников. Сейчас их было 600 тысяч — граждан, приговоренных по «имперским», то есть тяжким статьям. Министр Барбен предлагал увеличить сроки каторги вновь осужденным на 10% и усилить работу сыска, чтоб больше ловить и доводить до каторги.
Усилить работу розыска — это бред. А увеличивать сроки еще больший бред, — думал Канцлер, — суды итак сейчас всем подряд лепят десятку. Проверенный срок, который в среднем способны выдержать и выйти живыми на свободу двое из трех осужденных. Накинуть пару лет, значит резко снизить шансы заключенных, а значит демотивировать их до бунтов и побегов. Тогда рост расходов на охрану перекроет все выгоды дешевого труда каторжан.
Байлар пошел на балкон освежиться. Стоял смотрел, как тонет в лучах заката огромное каменное море Файдазавада. Удивительно, в этих кровавых разливах заходящего на горизонт солнца, одинаково прекрасными выглядели и дворцы на набережных Мажимаиши и рабочие районы на севере, и глинокизячные трущобы на западе. Закат, как Смерть, все уравнивал в своей восхитительно волнительной торжественности и трогательности.
Канцлер, еще с оперских юных лет ненавидел одевать форму. Стоял, отражая в очках закат, как обычно в строгом костюме с галстуком, в высокой шляпе цилиндре, держал в руках трость. Надо увеличить число имперских статей в Уголовном Кодексе. Просто расширить сферы набора каторжан. Хорошо бы, например, коррупцию приравнять к измене — в миг наберем сто двадцать тысяч новеньких да крепеньких. Много кто будет против. На этой идее можно потерять место. Поддержит ли такое Царица?
Что за красный песок, интересно? Ясно, что его и везла ведьма в Цитадель, весь остальной груз — до кучи. Из-за него и охрану взяла из аскеров. Если песок такой ценный, не проще ли было миротворцев попросить перебросить вертушкой? Похоже у Сауты завелись секреты от инопланетян…
Приятно думать, что Байлар добился своей карьеры умом и трудом. Но не совсем так. Не только этим. В бытность прокурором столичного региона десять лет назад он застал появление при дворе Сауты — жгучей красавицы с древнего нагорья Махалигизы, исконной земли смуглых. Обольстительная и страстная, решительно шагнула в самые гущи интриг и кровавых разборок, вцепившись в яйца, сердце и все остальное что было у Царя Саута. Но тогда она еще не была так опытна и аккуратна в делах, как сейчас. Случалось за ней дерьмецо в Файдазаваде, да и с Махалигизы шли грязноватые следы. Молодой и способный умница прокурор Байлар тогда решил прибрать за ней. Она не просила, но он сделал. Ему нравились ее смелые высказывания о модернизации экономики, верховенстве права, дружба с учеными и склоки с высшими аристократами. По молодости он заодно еще и мечтал с ней переспать… Байлар помог ей стать Царицей. Она оценила, потянув его вверх, сначала на место Главного Прокурора, а потом помогла сесть в кресло Канцлера.
Но он очень скоро ее испугался. Не то что домогаться не стал, но всеми способами тупил по всем вопросам, которые могли бы его привести ближний круг прекрасной владычицы. Сблизился со стариками из прокурорских, подтянул к себе седого скептика и циника Фалаха. Пять лет трудов и осмотрительности позволили ему сделать Килиму вполне независимой крепостью во всех смыслах. Канцелярия, пожалуй, стала единственной конторой, в соответствии с законом реально независимой от Цитадели и от ее хозяйки. Формально самостоятельные Верховный Главнокомандующий с его армией и Главный Министр с Правительством — целиком, всеми лапками висели в паутине Сауты, в ее сладкой коррупционной слизи и с острым ядовитым жалом компроматов в заднице.