Сняла крюк, убрала его вместе с тросом, развернулась ехать вперед. Почуяла холодок по коже. Когда зверь чувствует опасность, у него встает дыбом шерсть. У человечка шерсти нет, но неактивные волосяные луковицы остались на коже в изобилии. И вот при угрозе эти луковки возбуждаясь гонят те самые всем знакомые мурашки по коже. Разум наш не способен обработать весь объем информации от органов чувств. Но вот животная природа Шауки что-то сейчас опасное видит. Наверное, крупный зверь недалеко, скрытый в чаще, потревоженный машиной. Так думая, взяла на всякий случай в руку револьвер. Прямо за поворотом после завала показался бледным пятном ростом с человека серый камень. Заглушила мотор, вышла взяв с собой тряпки и ножичек — обчистить грязь и пыль, фонарик, если что подсветить. Написано было в древней манере и, похоже, действительно около тысячи лет назад, довольно талантливым резчиком. Язык был не язык, а шифр за которым крылся обычный местный старый диалект гизов. Вооружилась бумажкой и карандашом, сбацала по быстрому табличку, раскидав по клеточкам символы шифра. Уселась на травке у мегалита и прикидывала так сяк. Когда уже напрочь стемнело и вверху среди тьмы засветилась золотая полная луна, свела полученное в одну строку:
«Хаос внутри. Добро и Зло внутри. Танец Тьмы и Огня. Танец Перемен. Ступай легко и Увидишь. Освободи.»
Внизу была приписка, что прочитавший должен быть готов заплатить кровь. Смотрела на свой забинтованный палец с засохшим кровавым подтеком, думала, за что это она заплатила, если все равно ничего не понятно.
Часть 4
По следам некромагов. Глава 2. Водка, грязь, штык
— Штыком коли! — Рявкнул Симба. Пацанчик всей массой, припав вперед, двинул ружьем в мешок с песком, прошибив в нем дыру и чуть не сорвав с подвеса.
— Удар не правильно! — Симба с непривычки оплывал потом в духоте зарослей низины у подножья Млимаскари в пяти километрах от Екунды, — Бей с проворотом. По часовой. Вот так.
Хрен, приехавший не пойми откуда и ничем не прославленный, инструктировать аш спецназ аскеров, вел себя нагловато и чуть ли не по командирски. Показал всем, стоявшим в ряд будущим спецназовцам, как бить штыком «с проворотом»:
— Потом выворачиваете штык обратно проворотом против часовой. Чувак, которому вы засадите штык в грудь или в живот, скорее всего испытает беспокойство и инстинктивно сожмет мышцы. Если удар прямой, даже хилый пресс может так сдавить штык, что вы его потом быстро не вытащите. Пока будете корячиться, вас зарежут или пристрелят.
Бойцы насупленно хмыкали, постигали науку пришельца. А тот, приговаривая, что, ударив штыком и оказавшись в наклонку вперед, не надо тратить зря момент удобной позы, а отпружившись обратно всем телом на всем размахе отмахнуть прикладом назад. Вряд ли там кто-то хороший у вас стоит за спиной. Прикладом ему в лоб, это правильно. Вот так! Потом пошел скакать-танцевать волчком кругаля, стремительно вращаясь и резко выбрасывая в разные стороны то приклад, то штык.
— И вообще, у вас в руках тяжелая железяка. Не комплексуйте, если нет простора для хорошего замаха, если тесно или нет времени двинуть штыком или прикладом. Бейте корпусом, цевьем, это тоже больно, особенно по морде. Прикладом в тесноте хорошо бить в колено, просто удар вниз перед собой.
Симба, успокоившись, распрямился, оглядев стоявших перед ним красавцев в алых тогах с понтовыми треугольными шапками с красными звездами. Тяжко вздохнул:
— Парни. Я видел, что вы офигенно стреляете, и любите походу это дело. С трехсот метров из такого ружья попасть в башку, это круто. Но вы захотели стать спецназом? А спецназ это дело тихое. На задании стрелять — последнее дело. Вы будете малой группой в тылу врага, там всех не перестреляете. Надо уметь все сделать ручками, ножками и ножичком. Вы шептались, что я мол неизвестный и не славный воин. Это правда. Но я мастер зарезать часового так, чтоб он даже не заметил, что уже на том свете. А если надо, то и сразу патруль из трех часовых. И это то, что вам пригодится. Я вас научу. Поэтому слушайтесь меня. Делайте, как я сказал.
Чечемангу порядком напрягали начальские замашки чужака, но он только сплюнув в грязь, скомандовал своей роте, что типа все правильно, на время занятий Симба — главный здесь.