— Так я его тебе в подарок принёс, — заправски, словно опытный бармен, Харктос толкнул стоящую бутылку по столу к коменданту.
Толстяк быстрым, еле заметным, движением кисти поймал пузырь, привычным движением откупорил. Поднёс пробку к носу и шумно вдохнул и тут же сморщился, словно от лимона откусил:
— Действительно, настоящий… В подарок, говоришь? Тогда, действительно, только по стопочке.
— Жмот! — рыкнул здоровяк.
— Сам такой.
Набулькав по стопкам, Гнарус тем же барменским движением толкнул полную здоровяку. Та остановилась точно перед пальцами правой ладони, лежащей на столе. Из неё не пролилось ни капли. Подняли.
— Будем!
— Угу!
Оба синхронно выдохнули, опрокинули содержимое стопок в рот, одним глотком выпили и скривились.
— Хорошо!
— Так наливай ещё по одной, — будет лучше.
— Крафта подождём, он тоже от этой гадости не откажется, а вот нам третья лишней будет.
— Уговорил, — вздохнул здоровяк. — А ты всё такой же.
Харктос обвёл взглядом кабинет: с одной стороны, во всю стену висела отлично детализированная карта прилегающих к гарнизону земель, как со стороны Империи, так и со стороны Пустоши. И если в детализации имперских не были ничего удивительного, то подробные знания о территории Проклятой пустоши вызывали уважение.
Агент тайной стражи не вытерпел, встал, подошёл почти вплотную к карте. С этой дистанции стали видны затёртости, поверх которых нанесены новые рисунки. Карта здесь висела явно не для красоты, а регулярно правилась, в зависимости от новых данных. И таких поправок было много, и возле каждой стояла дата изменения.
— Теперь понятно, почему ты своих проводников давать не хочешь, — они у тебя даже в сезон дождей по пустоши ползают. Я скопирую?
— Не вопрос. В этом я тебе отказывать не буду.
Харктос тут же вызвал окно Сути и выбрал заклинание «Запечатление картинки», сделал несколько шагов назад, чтобы охватить целиком часть, на которой была изображена пустошь, и активировал заклинание. Теперь он в любой момент мог вызвать изображение перед глазами и рассмотреть мельчайшую подробность.
— Один хер после сезона дождей многое изменится, — махнул рукой комендант. — Харктос, я понимаю, что ты не имеешь право говорить о своём задании, но хоть намекни, мне ждать осложнений в обстановке?
Здоровяк обернулся, уставился в горящие ледяным огнём глаза Гнаруса.
— Ты же знаешь, старый друг, изменение обстановки может произойти в любую минуту и не из-за моего задания. Так что придётся тебе снова в своём любимом кресле ночевать. Смотрю, ты так его с собой и таскаешь.
— А что мне остаётся? Сам знаешь, что оно для меня значит.
В этот момент раздался вежливый стук в дверь, и в кабинет вошёл мужчина, статью даже превосходящий Харктоса. А вот одет был совсем не подобающе для целого начальника гарнизонной стражи, словно какой-то бродяга: в кожаную куртку, мехом внутрь, толстые кожаные штаны с накладками на коленях и в сапоги из толстой же кожи. Не хватало лишь широкого ремня с большой бляхой на пузе, — а так бродяга-бродягой. Удачливый бродяга, способный купить добротную одежду, способную защитить как от непогоды, так и от когтей и зубов тварей.
— Разрешите войти, господин комендант, — прогудел сочным басом громила, в котором слышалось неподдельное уважение. Одновременно вошедший цепко рассматривал Харктоса, оценивая.
— Входи, Крафт, входи. Чего в дверях стоишь? — взмахнув правой рукой, пригласил толстяк, левой доставая из ящика стола ещё одну стопку. — Харктос, давай свою.
Агент, вернувшийся к столу, толкнул стопку. Комендант тут же раздерижировал и отправил инструмент сидящим.
— Будем, — первым поднял стопку толстяк и немедленно опрокинул её в рот, сморщился, а затем довольно втянул воздух.
Начальник стражи поднял свою, ещё раз посмотрел на Харктоса, махом выпившего предложенное и понимающе скривив губы, не стал греть содержимое. Сейчас прошёл ритуал, значение которого поняли бы не многие. А выполни его не начальник гарнизона, а кто-нибудь другой можно было смело предположить, что Крафту сейчас продемонстрировали полное неуважение. Но это, если бы сделал кто-то другой, не начальник гарнизона, которого Крафт знал вот уже три года, и другого на это место не желал.
Громила ещё раз взглянул на здоровяка. Не то чтобы он знал, предполагал, кто сидит напротив него. Не каждый может продемонстрировать имперскую пайцзу, повелевающую оказывать посильную помощь показавшему. Главное слово тут «посильную», а она разная бывает, «посильная-то». А вот ритуал, проведённый хозяином кабинета… Это если после него слова прозвучат, правильные.