Пройдя метров тридцать, свернули уже направо и увидели впереди довольно большие железные арочные ворота. К ним мы и подошли. Впередиидущий носорог толкнул одну створку, и распахнулась незамеченная мною калитка.
— Проходите, — махнул членорог рукой, сам оставаясь на месте.
Гуськом, один за другим, мы вошли в калитку. И оказались в огромном зале, напоминающим цирковой. В его центре была круглая, засыпанная белоснежным морским песком, арена, огороженная сетчатым куполом. Как и в цирке, от арены полого поднимаясь, расходились ряды деревянных лавок.
— Ну, наконец-то! — раздался сбоку чей-то вскрик с истеричными нотками.
Повернув голову, увидел, как к нам, перебираясь через лавки, шустро, несмотря на огромную тушу, колыхания слоёв жира которой, не могли скрыть яркие бесформенные одеяния, спускается демон, мордой и рогами, напоминающий козла. Подбежав-подкатившись словно гигантский колобок, он заблеял-запричитал:
— Шум-шу, его высокопревосходительство господин наместник уже скоро будут, а у нас ещё ничего не готово!
— Я пришёл точно в назначенное время, — невозмутимо прогудел носорог. — Тобой назначенное, Мбе-бенг. И Суть это уже зафиксировала.
— Если что-то пойдёт не так, — головы полетят, невзирая на то, что там Суть зафиксировала. Давай, гони этих рабов к клеткам. Их ещё переодеть надо.
Развернувшись, туша заколыхала телесами вдоль сетчатой ограды арены.
— За ним! По одному! — коротко отдал команду носорог и Н’гур, по заведённому уже порядку, первым шагнул следом.
Я продолжал незаметно глазеть по сторонам. Один зрительский сектор значительно отличался от других. На небольшом возвышении, отделённом низкой ажурной решёткой от остальных скамеек, стоял ряд, пока ещё пустых диванов, среди которых выделялся один, чёрный, перед которыми снующие туда-сюда слуги, сразу напомнившие мне летающих осьминогов, расставляли на столе различные яства.
В пространстве между ареной и этим возвышением стояли три клетки, в сторону которых мы и направились. Я так понимаю, это для нас? Мы не дошли до них несколько метров, как козлорогий остановился возле одной из скамеек первого ряда, на которой лежали стопки цветастой одежды.
— Переодевайтесь, живо! — скомандовал распорядитель.
— Живее, черви! — тут же подтвердил приказ Шум-шу, снова чуть-чуть сдавливая при этом наши ошейники.
Из одежды там оказались одни шаровары попугайской расцветки: на ткани золотого цвета была вышита замысловатая вязь пурпурных узоров. А ещё широкий кожаный пояс песчано-жёлтый, раза в два шире охотничьего и с огромной металлической бляхой, закрывающей две трети живота. Под поясом на лавке лежал большой чехол с ножом.
— Тесак из ножен не доставать! — тут же раздалось предупреждение Шум-шу, сопровождаемое очередным сжиманием ошейника. — Чехол повесить на пояс и руки убрать.
Переодевшись и прицепив ножны к поясу, подавив в зародыше желание схватиться за ручку ножа, я посмотрел на орка и гнома. И, хотя сейчас было не до смеха, увиденное заставило меня ухмыльнуться краешком губ. Видимо, на эти штаны было потрачено столько ткани, что они очень походили на казацкие шаровары так, как их рисовали в одном потешном мультсериале. Да и боги с ними, этими шароварами, — непрозрачные и ладно, а то любоваться кривыми гномьими ножищами, то ещё удовольствие.
Козлорогий критически нас осмотрел, покривил рожу, но лезть, желая что-то поправить, не стал.
— Живее к клеткам! — нетерпеливо взмахнул рукой распределитель, вновь вызвав колыхание своих телес. Как же противно он выглядел. — Времени остаётся совсем немного, вон уже и музыканты пришли. Значит, скоро и его высокопревосходительство со свитой пожалуют.
Клетки оказались этакими стаканами-параллелепипедами шириной чуть меньше полутора метров и в высоту метра три. А ещё в глаза почему-то бросилось довольно близкое расположение прутьев решётки: мой кулак в горизонтальном положении сквозь неё уже не пройдёт. Козлорогий щёлкнул замком и распахнул дверь первой.
— Орк входи, — прогудел сзади Шум-шу. — Топоры в руки, повернуться лицом к арене, головой не крутить! Дважды предупреждать не буду!
Вторая клетка оказалась предназначена для Дондара.
— Златоносный! — услышал я приглушённый вскрик гнома, как только он вошёл в клетку и взялся за рукоять здоровенного двуручного молота. Я только и успел увидеть смешанную гамму чувств, отразившуюся на лице бородатого коротышки, словно он увидел негаданно величайшее сокровище своего народа.
— Шагай! — нетерпеливо подтолкнул меня в спину носорог.