Шум-шу даже не пытался сопротивляться. Рухнув, визжа, словно кастрированный поросёнок, потеряв шлем, он попытался подняться на четвереньки и убежать. Я даже опешил от такой реакции, ожидая и готовясь совсем к другому. Ещё немного и он уползёт. Вместе с амулетом, отмыкающим ошейник! Нет!
Зарычав от злости и боли, собирая последние силы, я поднялся на ноги и, перехватив нож клинком вниз, поплёлся вслед за уползающим носорогом.
— А-а-а, — захрипев пересохшим горлом, я рухнул на спину Шум-шу, вонзая тесак в волнистый от жировых складок бритый затылок. И приподнявшись на локтях, надавил на рукоятку всем телом, пытаясь удержаться на дёргающейся туше.
— Я смог! Смог…
Глаза снова застилала муть… Пришло понимание, что ещё немного и я снова потеряю сознание…
— Нет! Амулет! Найти… На поясе должен быть…
Отпустив рукоятку тесака, сполз с туши носорога, зашарил по поясу, охватывающему всё ещё дёргающуюся жирную тушу.
— Нету… Но я же видел… видел… значит, спереди.
Встав на колени, попытался перевернуть Шум-шу на спину.
— А-а-ах!..
Получилось со второго раза. Слабеющие пальцы распахнули клапан поясного кармана. Вот он! Точно он, — брусок со сглаженными краями, на котором были вырезаны две медленно мерцающие руны: одна светилась красным, а вторая — зелёным цветом.
Поднёс артефакт к шее и надавил на зелёную руну.
— А-а-а…
Шею начало сжимать, перелавливая горло.
— … ука… — прохрипел, судорожно надавливая на другую.
— А… а… при-ве… Уша… — попытался улыбнуться, увидев перед собой осунувшееся лицо дриады. Темнота…
Кто-то нежно перебирал волосы на моей голове. Прямо как мама когда-то в детстве перед сном. А ещё нежно гладили по груди, а вот мама мне по спине кончиками пальцев водила. Значит, не мама…
— Ушастая?.. — открыв глаза, удивился я. — Значит, я жив?
Дриада закивала головой, отворачивая заплаканное лицо, на меня упала её слезинка. Чувствую её прикосновения? Значит, и слышать могу?
Видимо, вслух это сказал, Ушастая замотала головой, всё ещё пряча лицо в своих золотистых волосах.
— Ну и ладно, — прошептал, поглаживая её по руке и наслаждаясь тем, что чувствую нежный атлас её кожи. — Я тебя и так понимаю.
А ветла-то, под которой я лежал на коленях дриады, изменилась. И сильно. Многие листья пожухли, а часть, вообще, облетела.
— Тяжело было, да, моя хорошая? — я дотронулся до её шелковистых волос, убирая их в сторону, чтобы увидеть лицо.
Грустно улыбнувшись, девушка кивнула.
— Ну, ничего, — теперь всё будет хорошо.
Дриада снова кивнула и, наклонившись, поцеловала… в лоб. В лоб⁈ Не успел я потянуться, чтобы перехватить своими губами её, как ушастая проказница отпрянула и снова улыбнувшись, ткнула своим тонким, изящным пальчиком мне в грудь, а потом указала им в тёмное небо, усыпанное яркими звёздами. Её губы что-то беззвучно шептали…
— Мне надо возвращаться? — догадался было нетрудно.
Дриада снова кивнула и отвернулась.
— Хорошо, — я прошептал, закрывая глаза.
— А-а-а… — втянул пересохшим горлом воздух, одновременно распахивая глаза.
Арена! И купол, отделяющий её от происходящего в замке, всё ещё мерцает. Сколько времени я был в гостях у Ушастой соседки? Теневые гончие всё ещё здесь?
Зашипев от боли, я перевернулся на живот и попытался встать на колени. Тяжело, но получилось. Провёл ладонью по груди, — кровь уже свернулась. Значит, регенерация, усиленная телосложением, начала работать. У меня получилось! Получилось!
Я принялся всматриваться в происходящее снаружи. Тварей, прозванных эльфийским возмездием, видно не было. Зато увидел орка и гнома, вовсю старающихся открыть двери своих клеток. Живы! Живы, чертяки!
Интересно, мои товарищи по заключению сами справятся, оправдывая, часто превозносимое превосходство своих рас над людьми? Или понадобится помощь израненного и измученного хумана? Стараются! Особенно гном, вовсю орудуя молотом, но не получается… Крепки демонические решётки, оказывается.
Ладно, надо искать ключ от клеток, а то сидельцы что-нибудь сотворят, что и он не поможет. Ага, вот и он, всё там же на поясе Шум-шу. Поднявшись на ноги, я помахал рукой, с зажатым в ладони ключом. Первым меня заметил Н’гур и заорал что-то, неслышимое сквозь защитный купол, привлекая внимание гнома. Дондар, упёртый коротышка, увлечённо пытающийся отжать дверь, сообразил не сразу. Но как дошло, заорал, судя по искажённому лицу что-то матерное, и ещё молотом по прутьям решётки застучал, видимо, от восторга.