— Миклуш, — возница, тоже подавшийся вперёд, зашептал в ответ, — ты же знаешь, что о таких вещах можно говорить только в трактирах за толстыми стенами? А на улице и, особенно, в пустоши нельзя.
— Знаю. — Вздохнул тот. — Но думал, что это… пред-рас-суд-ки.
— Чего? — Не понял Угез.
— Предрассудки, так отец говорит. Это когда люди верят в то, чего нет.
— Понятно. — Возница улыбнулся, откинулся на мягкую спинку удобного кресла и допил остатки сбитня из чашки. — Не знаю, предрассудки это или нет. Но Приходящие с ливнем действительно существуют. Хотя и сказок с байками про них напридуманно немало.
— Не расскажешь. — Разочарованно сделал свой вывод мальчишка, тоже выпрямляясь в кресле.
Угез задумался, — пацан ему нравился своим желанием узнать новое о секретах пустоши. К тому же неплохо обращался с быками, даже умений несколько нужных было. А это его: «Бугор должен всё уметь…» А почему бы и не рассказать? Его же когда-то вот так же, поздними вечерами, ветераны в дороге наставляли. И, можно смело сказать, Угез стал одним из лучших возниц в этом краю Проклятой пустоши. «Пусть и ущербным. Так это, надеюсь, пока».
— Миклуш, тебе же с быками возиться нравится?
— Да. — Согласно кивнул мальчишка, ещё не понимая, куда клонит возница.
— И быками в дороге управлять приходилось?
— Конечно, они меня, после отца, лучше всех слушаются. Поэтому и управлять доверяют.
— Вот. Можно сказать, что ты уже настоящий возница. А возница чем от обычного бродяги отличается?
Заинтересованный Миклуш, снова подавшийся вперёд, пожал плечами и предположил:
— На облучке сидит, фургоном правит, когда остальные отдыхают.
Угез согласно кивнул:
— Правильно. Это в вашей ватаге мне спальное место внутри фургона выделили. Это потому, что ватага не очень большая и фургон хороший, просторный, рассчитанный на народ с запасом. А в других ватагах или караванах вознице часто внутри фургона места нет. Да, это у вас вон чудо-печка, в дороге готовить можно, а остальным на ночёвку вставать надо, а в дороге сухарями только и давись. Потому часто мы, прямо тут на облучке или под фургоном, спим и едим. А порой, если срочно куда добраться надо, возница может и сутками не спать. Это тяжело. Вот и приходится себя чем-то развлекать. А какие в дороге ночью развлечения? Только разговоры. О чём только не судачат в дороге, порой даже о том, о чём вспоминать-то опасно, как, например, о Приходящих с ливнем. Вспоминать опасно, но интересно же. Вот и нашли пытливые умы способ один, когда и поболтать можно, и нечисть при этом всякую не привлекать.
— И как?
— А сейчас расскажу и даже покажу. Но перед этим сделай вот что: ты сейчас иди вовнутрь фургона, там на моих нарах сума небольшая лежит. Открой её, и свёрток из тёмной ткани увидишь, в неё секрет тот и завёрнут. Возьми, да сюда принеси, — а я уж тебе здесь всё покажу да расскажу. — Угез протянул пацану свою кружку. — Заодно ещё сбитня налей. Агееч его таким вкусным делает, что я ещё ни разу в пустоши такой не пил.
— Я быстро, — пообещал Миклуш, схватив кружку и вскакивая с кресла.
«А почему и нет?» — мелькнула мысль в голове Угеза, с улыбкой смотрящего вслед пацану, которого как ветром сдуло. — «Может быть, моё время пришло наставником стать? Секретов-то своего дела знаю много: чему-то меня учили, что-то подсмотрел, что-то само открылось, чем-то Суть одарила. И если получится передать знания пацану, который непросто мечтает стать бугром бродяг, как многие его сверстники, живущие в пустоши, а буквально, как губка, впитывает науку выживания, моё уважение мужикам, как-то смогли в него это желание вложить, то ждёт его почёт не только от бродяг-охотников, но и от возниц. А это…»
Очень многие бугры, водящие ватаги по пустоши, выросли из простых бродяг, зачастую с самого юного возраста постигая науку выживания. И бугры знали чаяния и трудности жизни обычных бродяг. А вот возницы всегда стояли особняком. Хотя хороший, опытный возница умным бугром ценился, как два, а то и три обычных бродяги, проведших в рейдах не один сезон. Но это редко. Очень редко. Фургон, а тем более отдельного опытного возницу могла себе позволить не каждая ватага. Фургон — это статус, показатель удачи, сопутствующей бугру этой ватаги. Он может выбирать места для рейда, а не охотится там, куда дойдёт, зачастую всего в нескольких десятках километрах от посёлка, где и других-то желающих полно. А если фургона два, а то и три. То бродяги из этих ватаг порой за сезон дождей пропить свою долю в добыче не могли, как ни старались. И такое бывало.