Ладонь Полусотника сжала его плечо:
— Догадливый, но болтливый. Сотню гномьих комплексов завтра сделаешь!
— Есть сотню комплексов сделать! — улыбнулся довольно пацан и отвернулся к арене, — демонстративно смотреть следующий бой.
Сам Полусотник позволил себе обернуться, лишь когда бой на арене закончился. Агееч сидел в одиночестве и рассматривал разложенную на столе карту.
— Пошли, — скомандовал Иван нетерпеливо переминающейся молодёжи, старательно пялящейся на арену.
Агееч оторвал взгляд от карты, когда вся ватага расселась за столом.
— Был он… Три часа назад на амулет поступил сигнал, слабый, но устойчивый. По его прикидкам, от нас где-то километров триста — триста пятьдесят, а может быть, и больше. Сам он нас проводить туда не может, у него в замке какие-то заморочки. Телепортов в ту сторону тоже нет. Придётся по старинке ножками.
— Когда выходим? — Иван задал мучающий всех вопрос.
— Сразу. А чего ждать? Раньше выйдем, — быстрее найдём. Вы начинайте собираться, а я с Жаном ещё переговорю…
— Нет, — задумчиво ответил трактирщик, незаметным движением смахнувший в карман передника золотую монету. — Никто вас в Ведьмину падь проводить не возьмётся. Туда-то и в летнее время только одна ватага на добычу ходит, но она нынче зимовать на той стороне границы решила. А уж чего про сезон дождей говорить…
— Ладно… Тогда, Жан, распорядись, чтобы наш фургон из сарая под погрузку выгнали, а быков мы сами запряжём. И ещё продуктами бы нам закупится вот по этому списку, — Агееч положил на стойку лист бумаги.
Тут трактирщик посмотрел в сторону двери, ведущей на задний двор, и увидел, всё ещё переминающегося у порога работника.
— Есть один бродяга, много раз ходивший в ту самую падь, только возьмёшь ли его? Увечный он.
— Зови, посмотрим на твоего проводника.
— А чего звать-то? Вон он стоит, как почуял чего, — Толстый Жан махнул рукой, подзывая Угеза.
Агееч внимательно смотрел на подошедшего дворового, фнамётанным глазом отметив и отсутствие правой ноги, и протез вместо правой кисти, и только один глаз на изуродованном лице.
— Ведьмина падь, возьмёшься сопроводить?
— Четыре года, как там не был. Если устраивает такой срок, то возьмусь.
— У меня выбора нет. Предлагаю стандартный контракт проводника. Оплата сразу и ещё столько же после возвращения. Устраивает?
— Нет. Деньги не возьму, а после возвращения, если нареканий не будет, то принимаете меня в ватагу на постоянной основе.
— А ты видел мою ватагу? Тебя ничего не смущает?
— Старик, бывший запойный алкоголик… Это видно сразу. Инвалид, совсем недавно вылечивший ногу, но ещё не избавившийся от привычки хромать. Мальцы, способные на равных драться с лучшими бойцами посёлка. Меня всё устраивает.
— Это ты ещё нашего бугра не видел, — удивлённо хмыкнул Агееч. — Иди собирайся.
Глава 2
Интерлюдия
Где-то в империи примерно в это же время.
Мягкий свет магической лампы. Расслабляющие объятия горячей воды. Шапка ароматной белоснежной пены. Блаженство. Блаженство, доступное лишь избранным, — дамам из высших сословий. И то не всем и не всегда. И ей. Вот уже три недели. Каждый день. Казалось бы, должна привыкнуть, должно приесться. Но нет. Каждый вечер, с упорством, сравнимым с тем, как она на тренировках отрабатывала сложнейшие связки комплекса «Железный веер», принимала эту изысканную процедуру. Первую неделю, вообще два раза в день, утром и вечером, — им дали время отоспаться. А потом снова начались тренировки, пришлось пожертвовать утром.
Лира глубоко вздохнула, втянув носом пьянящий аромат эльфийских благовоний. Эти ушастые, при всей их гнусности характера, знали толк в роскоши, пожалуй, лучше всех.
— Мы можем их презирать, — вспомнились слова Хлои, наставницы по светскому этикету, — можем давить как вонючих клопов, но не воспользоваться плодами их многотысячелетнего опыта было бы очень глупо…
Да, Лиру обучали и светскому этикету. И готовили к работе в высшем обществе. Но не сложилось… Из-за характера. Сломала руку одному слащавому хлыщу, запустившему свою потную ладошку в её аппетитное декольте. Хлыщ оказался из клана маркграфа, владеющего землями на востоке империи. Сам вельможа требовал жестоко наказать непокорную девицу.
Лиру и наказали, — пожурили, руку хлыщу можно было и не ломать, а просто сделать больно, и перевели служить на запад, на границу с Проклятой пустошью. А уж откуда взяться изысканной роскоши на западной границе? Нет, она, конечно, присутствует в ограниченном количестве в баронских замках, но кто же туда пустит бродяжку-наёмницу?