— Как ты сюда дорогу-то найти смог? — продолжал удивляться дракон. — Слаб ты ещё, чтобы познать даже крупинку знаний, спрятанных в этом пространстве. Даже их свет для тебя губителен!
Одновременно с ледяным комом, заморозившим кишки, я вдруг с удивлением ощутил искорку ярости, разгорающуюся в груди. Эта искорка словно куполом силового щита защитила колотившееся сердце от очередной панической волны, поднимающейся снизу.
— Надо же?.. — хмыкнул рогатый. — Всё равно ещё слишком рано. Возвращайся, когда станешь сильнее.
Меня словно вихорь подхватил, закружил, потащил. Откуда ветер в Пустоте? Как я понял, что меня куда несёт? Так, звёзды. Они закружились, замелькали с бешеной скоростью, проносясь мимо.
А в голове с той же скоростью метались мысли: «Звёзды — это знание⁈ То есть, это что-то библиотеки? Фигасе, библиотека? Это ведь даже не сокровищница! Это… Это… Я и слов подобрать-то не могу. На Валере знания — это равно могущество, власть, деньги! Да, просто жизнь! И как мне теперь сюда вернуться? Ходить и всех спрашивать: „Как пройти в библиотеку?“»
Хотя, как только озвучил последний вопрос, почувствовал непонятно откуда взявшуюся уверенность, — попав сюда один раз, найду дорогу и в будущем.
Вдруг мой полёт замедлился. Сильно. Пространство вокруг резко уплотнилось. Будто в воду попал, болотную, густую от растворённой торфяной грязи. И теперь медленно, словно утопец, всплывал на поверхность. Где виднелся размытый круг то ли луны, то ли солнца.
Почему всплывал, а погружался или меня не продолжало нести вбок, например? Так я проверил. Как? Вовремя вспомнился совет попавшим в снежную лавину и потерявшим ориентацию, где верх, где низ: плюньте. И наблюдайте: куда упадёт слюна, — в противоположной стороне будет вверх. Есть подобный же совет для тех, кто оказался на глубине: выпустите воздух, желательно ртом и следуйте за пузырями, — они не обманут.
Я плюнул, если можно так назвать, — слюна стекла по подбородку и капнула на грудь, вызвав почему-то очень неприятные ощущения. Меня аж передёрнуло. Но всё же смог сосредоточиться на главном, — тянуло меня в противоположную сторону, — к размытому жёлтому кругу то ли солнца, то ли луны. Медленно, очень неспешно, почти медетати…
Вдруг меня замытыляло резко, а голова, вообще, замоталась из стороны в сторону будто кто пощёчины раздаёт. И муть нерезкую с глаз будто сдёрнули.
Опа! Я не произвольно осклабился. Ещё бы, — увидел не луну и не солнце, что мерещились из вязкой глубины, а соседку свою по голове, дриаду ушастую. И занимается она делом, похоже, очень любимым, — те самые пощёчины отвешивает. Я даже не знаю, от кого уже чаще по морде получал: от соседки или от Полусотника на когда-то ежедневных тренировках.
Вот только лицо у дриады было зло-испуганным. Ну, то, что злое — понятно, наверное, давно до меня достучаться пытается. А вот, испуганное у неё бывает, только когда…
— Твари?
Наконец-то до меня дошло. Занесённая рука дриады опустилась, а сама облегчённо кивнула.
— Тва…
И снова стало темно! А, главное, кто-то тут же крепко зажал мне рот и нос. Кто⁈ Я попытался вскочить, но оказалось, что туго спелёнат, какой-то тканью. Что за шняга?
— Тс-с-с… — раздалось еле слышное у самого лица. — Сейчас я уберу руку, только ради всех богов не кричи и даже не шевелись. Кивни, если понял.
Приглушённый и искажённый старческий, чуть сипящий, голос показался мне смутно знакомым. Но это не Агееч точно. Тогда кто?
«Проф! — яркой вспышкой сверкнуло озарение. — Больше некому! Только почему я в темноте и спелёнатый⁈» Это-то мне и предстояло выяснить, а потому лучше пока делать то, что велят. Я попытался кивнуть. Ладонь же, зажимавшая рот и нос, позволила мне дышать лишь мгновением позже.
А потом разом стало чуть светлее, — с лица что-то сдёрнули. Первым, что увидел, было тёмное пятно заскорузлой ладони, почти касавшейся моего лица. А потом — два белка глаз, приблизившихся почти вплотную.
— Твари рядом, — скорее догадался, чем услышал я тихий шёпот.
Твари рядом, так об этом я и хотел предупредить, а получается, — все уже в курсе, а я чуть было не навёл кипешь. Только что это за твари такие, от которых аж настоящий маг-волшебник, да не простой, а целый профессор, прячется? Он что до сих пор в ошейнике? На мне-то его точно нет, иначе соседку свою ушастую не увидел бы. Да и где мы прячемся-то?
Лицо Профа отодвинулось. И ладонь он убрал. Стало ещё чуточку светлее, да и кое-какой обзор появился. Двигая только зрачками, я попытался осмотреться. Это точно не зиндан, в котором я провёл последние месяцы. Потолок слишком низкий. Как мне показалось, если бы я мог поднять спелёнатую руку, до него бы достал. Или мне не хватило бы совсем немного. А ещё я услышал мерный шелест, — такой знакомый, но давно неслышимый звук… Точно, — дождь. Так стучат капли сильного дождя. Мы выбрались?